Хроники инспектора Ротанова

— Если бы со мной был отряд десантников, я бы об этом не беспокоился, мои люди могут стать незаметными на любой местности и отразить любую атаку. — Лейтенант явно пытался произвести впечатление на Линду, но, заметив ее скептическую усмешку и вспомнив, что девушка была участницей недавней стычки с его собственными десантниками, из которой вышла победительницей, он тут же попытался исправить положение: — Поскольку состав нашего отряда сейчас в основном гражданский, то вы, разумеется, правы. А что касается скорости роботов — можно снять ограничительные блоки, предохраняющие их от перегрева. Это намного сократит срок службы механизмов, но, как я понимаю, для нас их сохранность не имеет особого значения.

— В любом случае роботов придется бросить, как только разрядятся аккумуляторы. Так что займитесь этим! — Вспомнив, что Зарудный, по существу, не является его подчиненным, а в состав отряда вошел абсолютно добровольно, Ротанов попытался несколько смягчить слишком резкую форму приказа и добавил с суховатой улыбкой: — Если это вас не затруднит, лейтенант.

После того как Зарудный, не возражая, отправился выполнять его распоряжение, Ротанов какое-то время думал о том, почему этот человек решил остаться с ними и предпочел риск похода через неисследованную пустыню уютной безопасности корабля. Чужая душа, как известно, потемки. Но Ротанов всегда считал, что разбираться в мотивах поступков окружающих обязан любой инспектор, и это умение не раз выручало его в различных ситуациях, подсказывая верное решение и помогая вести сложные переговоры с руководителями общин, избалованными излишней самостоятельностью и безнаказанностью, поскольку от бывшего дома с его федеральными законами их отделяли миллионы километров.

В решении Зарудного отправиться с ними, несомненно, немалую роль сыграла Линда, и Ротанов с огорчением подумал, что, в отличие от Зарудного, эта женщина до сих пор остается для него загадкой.

Воспользовавшись тем, что на какое-то время они остались наедине, так как Зарудный занялся роботами, а Хорст с проклятиями старался в очередной раз оседлать своего робота, Ротанов вновь попытался выяснить хоть что-нибудь о той, истинной, причине, которая привела ее на Арому. Но именно этот, наиболее важный разговор ему ни разу не удалось довести до желаемого результата. Едва он касался этой темы, как ответы Линды становились туманными, наполнялись двойным смыслом, а порой смахивали на откровенную ложь, вот и сейчас она попыталась увести разговор в сторону.

— Если я правильно понял, твой жемчуг силы можно зарядить только здесь, на Ароме. Но почему? Ты знаешь хоть что-то о том, как это происходит?

— Даже здесь он заряжается слишком медленно, пройдет несколько месяцев, прежде чем он обретет былую силу. Существует какой-то способ его быстрой зарядки до такого уровня, когда… — Она осеклась и попыталась замаскировать свою оговорку: — В общем до уровня, значительно превышающего его нынешние возможности. Но как это сделать — я не знаю.

— Послушай, Линда! Отец не мог отправить тебя на Арому, не проинструктировав, что именно ты должна здесь делать! Пойми, сейчас наша общая безопасность, а возможно, и твоя жизнь зависят от того, сумеем ли мы отразить ночную атаку и справиться с другими опасностями и ловушками, которые нас наверняка поджидают! Так поделись наконец своими «страшными» секретами! Если нам удастся использовать жемчуг, мы будем чувствовать себя намного уверенней!

— Нам не удастся его использовать. Я исчерпала в нем все остатки силы во время схватки с десантниками. Сейчас это обыкновенный камень, не больше. Будет лучше, если вы станете рассчитывать только на свои собственные силы.

— Так, может, мне самому попробовать в нем разобраться? — попробовал Ротанов зайти с другого конца и нарочито медленно протянул руку к серебряной цепочке, висевшей у нее на шее. Как только они покинули корабль, Линда извлекла камень из его тайного убежища в своей пышной прическе, полагая, что после стычки прятать его уже не имеет смысла.

Самого камня, скрытого в углублении между ее высокими грудями, не было видно, но Ротанов знал, что Линда никогда, даже ночью, даже оставаясь с ним наедине совершенно обнаженной, не расставалась со своей драгоценностью. Вот и сейчас она резко отстранилась.

— Не вздумай к нему прикасаться! Он этого не терпит!

— Не терпит чего?

— Чужого прикосновения!

— По-твоему, он живой?

— Разумеется, он живой! Ему нужно несколько лет, для того чтобы привыкнуть к хозяину, и он не любит чужих. Только я могу управлять этим камнем.

— И что случится, если я к нему все-таки прикоснусь?

— Он накажет меня. А возможно, и тебя тоже.

— Каким образом?

— Неожиданным недомоганием, случайным камнем, некстати подвернувшимся под ногу. Воронкой на дороге… Да мало ли чем, у него много способов. Иногда мне кажется, что он способен в известной степени управлять развитием событий вокруг своего хозяина.

— В таком случае не слишком ли опасно все время оставлять его при себе?