Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

После церемонии Ллойд Джордж присутствовал на обеде в отеле «Мидленд», где произнес еще одну короткую речь, восхваляя подвиги Манчестерского полка и других ланкаширских подразделений. К вечеру, когда премьер-министру предстояло произнести очередную речь на обеде в Реформ-клубе, он почувствовал себя плохо. Он лег в постель, и все планы на поездку пришлось отменить. Следующие девять дней Ллойд Джордж проведет в своей спальне в мэрии Манчестера. Его комната находилась в передней части здания, и он позже вспоминал, как смотрел на статую Джона Брайта, «с которой постоянно капал дождь» [4].

Когда выдающегося отоларинголога сэра Уильяма Миллигана вызвали для наблюдения за лечением Ллойда Джорджа, его помощники старались скрыть новости о болезни. Тот факт, что премьер-министр Великобритании заболел гриппом, встревожил бы общественность и поднял боевой дух противника. Для прессы были выпущены бюллетени, но они ничего не сообщали о серьезности состояния премьер-министра. Публике говорили, что Ллойд Джордж простудился из-за прошедшего накануне дождя. Там не упоминалось о тревожной возможности того, что он заразился тем же смертельным штаммом испанского гриппа, который появился в Манчестере прошлым летом, инфицировав 100 000 жителей и убив 322 человека.

Когда состояние Ллойда Джорджа ухудшилось, сэр Уильям Миллиган решил рискнуть и объявил, что премьер-министр заболел гриппом. В то время как движение на Альберт-сквер было приостановлено, чтобы Ллойда Джорджа не беспокоил шум трамваев, пресса преуменьшила серьезность ситуации.

Морис Хэнки, секретарь Кабинета военного времени, позже признался, что премьер-министр был «очень серьезно болен» и что его камердинер Ньюнхэм сказал, что ситуация «быстро осложнилась» [5]. По словам одного из биографов, Ллойд Джордж «по-видимому, был остро, возможно, критически болен во время нарастающего кризиса в мире, когда ему нужно было быть в полной силе, чтобы справиться с ситуацией, которая застала его врасплох» [6].

К 21 сентября Ллойд Джордж достаточно оправился, чтобы вернуться в Лондон в сопровождении сэра Уильяма Миллигана и с аппаратом искусственной вентиляции легких. После короткой остановки на Даунинг-стрит, 10, премьер-министра отвезли в Дэнни-парк, его загородную резиденцию в Западном Сассексе, где он должен был выздоравливать. Несмотря на то что Ллойд Джордж был человеком очень энергичным и бодрым, испанский грипп почти сломил его.

«Я постепенно выздоравливаю, но еще не набрался сил, – писал он своей жене Маргарет. – К сожалению – или к счастью, – все происходит так быстро, что я не могу оставаться в стороне от государственных дел. Сюда каждый день кто-то приходит» [7]. К концу сентября он все еще отменял публичные встречи по медицинским показаниям. И когда 4 октября он отправился во Францию, Миллиган настоял на том, чтобы сопровождать его. «Я уезжаю восьмым поездом с Чаринг-кросс, – писал он Маргарет. – У меня все еще очень низкая температура и слабый пульс… Вчера состоялось первое заседание кабинета, и оно утомило меня, так что я еще не готов к большой работе. Жаль, что поездку в Париж нельзя было отложить до следующей недели. Я предлагаю остановиться в Версале. там спокойнее, чем в парижском отеле» [8].

Как отметил биограф Ллойда Джорджа, его выздоровление было замечательным в сложившихся обстоятельствах [9, 10]. Если бы Великобритания потеряла своего военного лидера из-за испанского гриппа в этот момент, удар по национальному моральному духу был бы сокрушительным.

Еще один знаменитый лидер чуть не погиб от «испанки» 2 октября 1918 года. После смерти своей невестки и ее маленького сына от гриппа у сорокадевятилетнего Махатмы Ганди начали проявляться симптомы болезни. Испанский грипп свирепствовал также в ашраме Сабармати в Ахмедабаде, куда Ганди удалился для медитации и молитвы [11]. К тому времени, когда Ганди был госпитализирован в Бомбее в ожидании операции по удалению фурункулов и страдал дизентерией, он отказывался от всякого лечения. В отличие от большинства пациентов, Ганди смирился со своей неминуемой смертью.

«Мое сердце спокойно, – писал Ганди своему сыну Харилалу, который все еще пытался примириться со смертью жены и маленького сына. – И поэтому я не нахожу этот путь трудным» [12]. Однако врачи Ганди были настойчивы в своих попытках сохранить ему жизнь, как и его сторонники. «Жизнь господина Ганди принадлежит не ему – она принадлежит Индии», – провозглашал еженедельный журнал Praja Bandhu [13].

В конце концов Ганди уговорили пить козье молоко. Это было нарушением его религиозных убеждений, но он выздоровел и даже рекомендовал такое лечение другим: «Даже после того, как мы почувствуем, что выздоровели, нужно продолжать поддерживать постельный режим и есть только легкоусвояемую жидкую пищу. Уже на третий день после того, как лихорадка спала, многие люди возобновляют свою работу и возвращаются к обычной пище. В результате возникает рецидив, причем довольно часто со смертельным исходом» [14].