Хроники Известного космоса

Выступающая носовая часть генератора поля больше не блестела. Она покрылась большими и маленькими рытвинами, оставленными частицами межзвездной пыли, пробившимися сквозь магнитное поле. Все было усыпано ямками: термоядерные двигатели, корпус, даже грузовой отсек в тридцати милях позади. Корабль словно подвергли пескоструйной обработке.

Но все повреждения были поверхностными. Прошло более века с тех пор, как в прочную конструкцию прямоточников были внесены последние крупные изменения.

Теперь, спустя восемь с половиной лет после старта с Юноны, захватывающее поле выключилось во второй раз. Термоядерное пламя превратилось в две актиничные голубые свечи, генерирующие тягу всего в двенадцатую долю «же». Грузовой трос медленно наматывался обратно, пока отсек снова не занял свое гнездо.

Машина, казалось, пребывала в нерешительности… но вот два ее цилиндрических двигателя отодвинулись на своих членистых ногах от корпуса. Несколько секунд они находились под прямым углом к нему. Потом ноги медленно сложились. Теперь двигатели были направлены вперед.

Подковообразная полоса переворачивала грузовой отсек, пока он тоже не оказался обращенным вперед. Катушка троса потихоньку размоталась на всю длину.

Поле захвата снова включилось. Двигатели взревели на полную мощность. Теперь они выбрасывали потоки сливающихся ядер водорода и гелия сквозь саму магнитную воронку.

В восьми и трех десятых светового года от Солнца, почти на одной линии от Солнца до тау Кита, находился двойной красный карлик L726-8. Его звезды отличались тем, что имели наименьшую массу из всех известных человечеству[62]. Но она все же была достаточной, чтобы собрать вокруг себя слабую газовую оболочку. Пока магнитная воронка рамробота пробивала края этой оболочки, корабль начал резко замедляться.

Рамробот продолжил торможение. Вселенная снова растягивалась; звезды восстановили свой нормальный вид и цвет. В одиннадцати и девяти десятых светового года от Солнца, в ста миллионах миль от звезды тау Кита машина затормозила почти полностью. Ее магнитная воронка окончательно отключилась. Разнообразные сенсоры обшарили небо. Затем остановились. Нацелились.

Корабль снова пришел в движение. Точки назначения он должен был достигнуть на топливе, оставшемся во внутрисистемных баках.

Тау Кита – звезда класса G8, градусов на четыреста холоднее Солнца и создающая световой поток лишь в сорок пять процентов от солнечного. Планета Гора Погляди-ка облетает ее на расстоянии шестидесяти семи миллионов миль, не имея луны и двигаясь почти точно по кругу.

Прямоточник двинулся к планете. Двинулся осторожно, программа его компьютера учитывала возможные ошибки. Датчики продолжали зондирование.

Температура поверхности – шестьсот по Фаренгейту, с небольшими колебаниями. Атмосфера – непрозрачная, плотная, ядовитая у поверхности. Диаметр – семь тысяч шестьсот пятьдесят миль.

Над горизонтом что-то показалось. В видимых лучах это походило на остров в море тумана. Топография его напоминала лестничный пролет с широкими и очень пологими ступенями – плато, разделенными крутыми обрывами. Но прямоточник номер сто сорок три ощущал не только видимый свет. Температура была примерно такая же, как на Земле; воздух, которым можно дышать, имел давление, сходное с земным.

И оттуда шли сигналы двух радиомаяков.

Сигналы все решили. Рамроботу номер сто сорок три даже не пришлось выбирать, которому из них ответить, поскольку они были разнесены всего на четверть мили. Они исходили от двух транспортных кораблей Горы Погляди-ка, а расстояние между ними было перекрыто расползающейся массой Госпиталя, так что звездолеты были уже не звездолетами, а диковинного вида башнями то ли замка, то ли бунгало. Но рамробот этого не знал, да ему это было и не нужно.

Главное – есть сигналы. Рамробот номер сто сорок три начал спуск.

Пол под его подошвами слегка подрагивал, и отовсюду доносился приглушенный, но постоянный гром. Хесус Пьетро Кастро шагал по искривленным, запутанным, похожим на лабиринт проходам Госпиталя.

Хотя он очень спешил, ему и в голову не приходило пуститься бегом. Он же, в конце концов, не в спортзале. Вместо того он двигался подобно слону, который бежать не может, зато идет достаточно быстро, чтобы затоптать бегущего человека. Голова была опущена, шаги широки, насколько возможно. Глаза зловеще выглядывали из-под выступающих надбровных дуг и кустистых седых бровей. Разбойничьи усы и шевелюра тоже были белыми и кустистыми, создавая неожиданный контраст со смуглой кожей. Полицейские-реализаторы вытягивались при его приближении и отскакивали с дороги, как пешеходы, увертывающиеся от автобуса. Страшились ли они его должности или массивной, неудержимой фигуры? Возможно, они и сами этого не знали.

У огромной каменной арки, служившей главным входом в Госпиталь, Хесус Пьетро посмотрел вверх и увидел над головой искрящуюся бело-голубую звезду. Едва успел ее заметить, как она погасла. Через несколько секунд смолк и всепроникающий гром.