Хроники Известного космоса

– Некоторые охотятся. Много лет назад Земля прислала нам замороженные оплодотворенные яйцеклетки карибу[70] и других оленей. В Госпитале их пробудили, вырастили взрослые особи и расселили у нижнего края ледника, к северу отсюда. Там достаточно травы, чтобы им жилось привольно.

– Значит, тут могут быть ружья?

– Чем богаче экипажник, тем больше покупает спортивного инвентаря. Даже если потом никогда не использует.

Стойка с полудюжиной пневматических винтовок нашлась на верхнем этаже, в комнате, увешанной изображениями диких животных и головами и копытами оленей. Комнату тщательно обыскали, и Лейни обнаружила ящик с несколькими коробками кристаллических иголок длиной два дюйма.

– Похоже, такая винтовка и брандашмыга остановит, – сказал Мэтт.

Он видел брандашмыгов только в фильмах, присланных мазерной связью с Джинкса, но знал, что они огромны.

– Запросто уложит и лося. Но они однозарядные – стрелок должен быть метким.

– Чтобы все было по-спортивному?

– Наверное.

Милосердные пистолеты Реализации стреляли иглами. От одной иглы жертва становилось вялой; чтобы свалить, требовалось полдюжины попаданий.

Мэтт закрыл коробку с милосердными иглами и положил в карман.

– Нарваться на такую штуку – все равно что на шило для колки льда, даже без оглушающего действия. Не убьют ли они человека?

– Не имею представления, – сказала Лейни, сняв два ружья со стойки. – Мы возьмем эти.

– Джей!

Худ остановился на полпути в гостиную и вернулся в прихожую.

Лидия Хэнкок склонилась над Миллардом Парлеттом. Она уложила его дряблые руки на коленях.

– Иди сюда, посмотри.

Худ глянул на оглушенного экипажника. Миллард Парлетт начинал приходить в себя. Его глаза не следили за окружающим и не фокусировались, но были открыты. Тут Худ увидел еще кое-что и пригнулся, чтобы рассмотреть получше.

Руки экипажника были неодинаковыми. Одна кисть сплошь в старческих пятнах. Она не могла быть такой же старой, как сам Парлетт, но он, несомненно, давно не менял кожу. От кончиков пальцев до локтя странным образом отсутствовала индивидуальность, то, что Худ назвал бы художественной согласованностью. Хотя отчасти это могло быть плодом воображения. Худ не сомневался, что Парлетт пользовался банком органов на протяжении всей своей жизни. Но и без всякого воображения бросалось в глаза, что левая рука сухая, пятнистая, огрубевшая, с трескающимися ногтями и отстающей кожицей под ними.

При этом кожа на правой руке была как у младенца: гладкая, розовая, незагоревшая, почти полупрозрачная. Ногти были безупречны, такими не каждый старшеклассник похвастается.

– Старый ребеночек только что сделал трансплантацию, – сказал Худ.

– Нет. Посмотри, – указала Лидия.

Все запястье Парлетта охватывала неровная полоса шириной менее дюйма. Она была мертвенно-белой; такого оттенка человеческой кожи Худ никогда не видел.

– И тут тоже.

Похожее кольцо окружало первый сустав большого пальца. Ноготь на нем был потрескавшийся, высохший и вросший в кожу.

– И правда интересно. Но что это? Искусственная рука?

– А внутри пистолет? Или рация?

– Если рация, они все уже бы накинулись на нас.

Худ взял правую руку Парлетта и прощупал суставы. Под детской кожей он обнаружил старые кости и мышцы, суставы с развивающимся артритом.

– Это настоящая человеческая рука. Но почему он не заменил ее целиком?

– Надо послушать, что он скажет.

Худ поднялся. Он был чистым, отдохнувшим и сытым. Если необходимо дождаться, когда Парлетт заговорит, то они выбрали самое лучшее место для ожидания.

– Как дела у Лейни с Келлером? – спросила Лидия.

– Не знаю. И не интересуюсь.

– Это, должно быть, непросто, Джей. – Лидия разразилась лающим смехом. – Ты полжизни провел на Плато в поисках психических способностей. И вот наконец нашелся один обладатель, но он не хочет играть в нашей команде.

– Я скажу тебе, что меня по-настоящему раздражает в истории с Мэттом Келлером. Я вырос вместе с ним. В школе никогда его не замечал, разве что один раз, когда он довел меня до бешенства. – Джей с задумчивым видом потер грудь двумя пальцами. – Он все время был у меня под носом. Но ведь я прав! Пси-силы существуют, и мы можем применить их против Госпиталя.

– Можем?

– Лейни умеет убеждать. Если она не уговорит его, то у меня это точно не получится.

– Ты не настолько красив.

– Однако красивее тебя.

Лающий хохот раздался снова.

– Туше!

– Я знала это, – сказала Лейни. – Она должна была находиться в подвале.

Две стены были увешаны небольшими разнообразными инструментами. На столах лежали электродрель и цепная пила, стояли ящики с гвоздями, винтами, гайками…

– Парлетт-младший, должно быть, сконструировал много вещей, – заметил Мэтт.

– Необязательно. Возможно, это просто развлечение. Ага, нашла. Мэтт, клади сюда руки.

Через двадцать минут он потирал освободившиеся запястья, яростно расчесывая их там, где раньше не мог. Без наручников руки, казалось, стали легче на десять фунтов.

Ожидание лежало на Хесусе Пьетро тяжелым грузом.