Хроники Кадуола

«Похоже на то, что ты собираешься поделиться со мной важной и опасной информацией».

«Суди сам».

«Так что же? Ты посвятишь меня в свою тайну?»

«Да. Но ты должен пообещать, что никому ничего не скажешь, если меня не убьют или тебе не будет угрожать смертельная опасность — или что-нибудь в этом роде».

«Мне все это не нравится. Но я обещаю и никому ничего говорить не буду».

«Спасибо, Глоуэн. Во-первых, ты должен понимать, что я ни в чем не уверена на сто процентов, и, вполне возможно, отправляюсь в погоню за призраком. Но я считаю, что должна узнать правду».

«Очень хорошо. Продолжай».

«В прошлый раз, когда мы были на Земле, я была еще девочкой, школьницей. Я жила у дальнего родственника моего отца в месте под названием Тиренс — это недалеко от Шиллави. Родственника этого зовут Пири Тамм. У него огромный старый дом с большими гулкими комнатами и коридорами. С ним живут его жена и дочери; все его дочери старше меня. Пири Тамм — сложный человек. Он увлекается дюжиной разных искусств и ремесел, причем некоторые его навыки совершенно непостижимы для непосвященных. Он один из немногих оставшихся членов Общества натуралистов на Земле — и, по сути дела, во всей Ойкумене — потому что его интересует эволюционная биология. У него множество очень интересных друзей — и Майло, и я наслаждались каждой минутой их разговоров.

Однажды к дядюшке Пири пришел старик по имени Кельвин Килдьюк. Нам сказали, что этот старик — секретарь, причем, скорее всего, последний секретарь Общества натуралистов, существование которого подходит к концу, потому что в нем теперь состоят только Кельвин Килдьюк, Пири Тамм, несколько антикваров и два-три дилетанта. Когда-то Общество было богатым и влиятельным, но те времена прошли — главным образом благодаря казнокрадству человека по имени Фронс Нисфит, занимавшего должность секретаря шестьдесят лет тому назад. Нисфит снял деньги со всех счетов Общества, продал все активы натуралистов и сбежал. У Общества остался ничтожный доход от капиталовложений, которые Нисфит не смог или не успел прикарманить — этого дохода хватает только на конверты с гербом Общества, для официальной корреспонденции, и на ежегодный регистрационный взнос. И, конечно же, Обществу все еще принадлежит планета Кадуол, благодаря первоначальному «Бессрочному договору о передаче права собственности», ссылкой включенного в текст первоначальной Хартии.

Бедняга Кельвин Килдьюк умер во сне через две недели после своего визита и, ввиду отсутствия других кандидатов, Пири Тамм занял должность секретаря почти не существующего Общества натуралистов».

«Один момент, — прервал ее Глоуэн. — А разве натуралисты из Стромы — не члены того же общества?»

«На самом деле нет. Жителей Стромы по традиции называют «натуралистами», но фактически членом Общества натуралистов может быть только человек, регулярно выплачивающий взносы и выполняющий требования, предъявляемые уставом к членам Общества — чего в Строме никто не делает уже много веков. Так или иначе, Пири Тамм стал секретарем, в связи с чем счел своим долгом посетить банк в Шиллави и произвести инвентаризационную опись имущества Общества. По существу, покойный Кельвин Килдьюк должен был это сделать раньше, но пренебрег этой обязанностью.

Короче говоря, когда дядюшка Пири заглянул в сейф, где хранились бумаги Общества, он нашел большое количество старых записей и несколько пустяковых облигаций, все еще приносивших какой-то доход. Но в сейфе не было Хартии — и, что хуже всего, «Бессрочного договора» тоже не было.

Пири Тамм был озадачен. Не подумав, он выпалил в моем присутствии, что пропажа договора чревата невероятно серьезными последствиями. Дело в том, что «Бессрочный договор» передает право собственности владельцу оригинального экземпляра договора; для подтверждения передачи права собственности другой стороне достаточно предъявить расписку о продаже договора и нотариально зарегистрировать нового владельца.

Другими словами, тот, в чьих руках находятся оригинальные экземпляры Хартии и приложения к ней, то есть «Бессрочного договора», становится законным владельцем всего Кадуола — Эксе, Дьюкаса и Троя!

Дядюшка Пири решил, что древние документы — Хартия и «Бессрочный договор» — оказались в числе антикварных редкостей, проданных налево Фронсом Нисфитом. Я предложила проверить, не зарегистрировался ли кто-нибудь в качестве нового владельца Хартии. К тому времени дядюшка Пири уже понял, что обнаружил существование весьма щекотливой ситуации, и не знал, что ему предпринять. Он решил сделать вид, что ничего не произошло, надеясь, что ситуация как-нибудь утрясется сама собой. При этом он явно сожалел, что сообщил мне о пропаже документов, и заставил меня пообещать, что я никому о ней не расскажу — по меньшей мере до тех пор, пока он не сумеет каким-нибудь образом решить этот вопрос.

Я не знаю, сделал ли он что-нибудь — подозреваю, что ничего не сделал. Хотя он все-таки проверил нотариальные списки и установил, что никакой новый владелец Хартии и договора еще не регистрировался.