Хроники Кадуола

Спанчетта повернулась к преподавателю математики: «Значение хороших оценок невозможно переоценить. Если Арлес снова провалит экзамены, он потеряет право на постоянную должность в управлении».

Флек пожал плечами: «Ему придется многое наверстать. Чем скорее он этим займется и чем старательнее будет работать, тем больше вероятность того, что он сдаст экзамены».

«Я передам ему ваши слова. Странно! Прошлой ночью мне приснилась наша встреча. И во сне мы разговаривали именно так, как сегодня, слово в слово!»

«Удивительно! — подтвердил Флек. — Всего доброго, сударыня».

Спанчетта не слышала: «А потом мне снилось, что бедняга Арлес снова провалил экзамены, и что из-за этого приключилась целая череда несчастий и катастроф, постигших многих людей, в том числе его преподавателей. Я все это видела как наяву, во всех подробностях. Ужасно, ужасно!»

«Остается надеяться, что у вас нет дара предвидения будущего», — заметил Флек.

«Надеюсь, что нет. Кто знает, однако? Случаются самые странные вещи!»

Преподаватель математики задумался, после чего произнес: «Самая странная вещь из всех случившихся до сих пор — это ваш сон и то, что вы решили мне о нем рассказать. С сегодняшнего дня Арлес исключен из класса математики. Его делом займется лично директор лицея, Сонориус Оффо. Всего хорошего, сударыня! Больше нам говорить не о чем».

На следующий день директор вызвал Спанчетту и Арлеса к себе в кабинет. Когда собеседование закончилось, Спанчетта вышла, дрожа от бешенства. Арлес, подавленный и молчаливый, сгорбленно плелся за ней. Спанчетта узнала, что ей придется нанять за свой счет особого репетитора по математике, и что в конце каждой четверти Арлеса будет экзаменовать Сонориус Оффо собственной персоной.

Наконец Арлес осознал, что, как ни крути, беззаботные времена безделья и мечтательной истомы прошли безвозвратно. Ворча и ругаясь, он заставил себя работать под безразличным надзором репетитора, назначенного директором Сонориусом.

Каждую свободную минуту, час за часом, Арлес зубрил основы алгебры и геометрии, а затем и более сложный материал, пропущенный за прошедшие годы, пока в один прекрасный день не обнаружил, что тригонометрия, интегральное исчисление и топология пространства — удивительное дело! — не столь непостижимы, как ему казалось.

Раздражение Арлеса усугублялось возвращением Сесили Ведер. Одна из исполнительниц главных ролей в постановках «Лицедеев» маэстро Флоресте, Сесили некоторое время отсутствовала, так как уехала в Соумджиану на Соуме, где она встретилась с матерью и младшей сестрой Мирандой (по прозвищу «Ябеда») и вместе с ними отправилась гостить к богатому родственнику Ведеров, пригласившему их в свою виллу на романтически живописном Каллиопийском берегу между Гюйолем и Соррентиной на планете Кассиопея-993:9. Теперь она вернулась на станцию.

Сесили, примерно на год младше Глоуэна, была неотразима — с этим никто не спорил. Природа и счастливое стечение обстоятельств одарили ее всевозможными преимуществами: радостным темпераментом и смышленостью, тонким чувством юмора и склонностью к дружелюбному общению. В довершение ко всему — какая несправедливость! — она отличалась несокрушимым здоровьем, стройностью и пропорциональностью форм, а также насмешливо-курносым лицом очаровательного чертенка с растрепанными каштановыми кудрями.

Единственными соперницами Сесили были две девушки постарше, Тиция и Лекси, но в компании Сесили они казались бледными и строгими. «Тщеславная воображуля! Эксгибиционистка!» — шептали они за спиной у Сесили. Но Сесили Ведер только смеялась, когда ей передавали наветы завистниц.

Учеба в школе давалась Сесили легко. Она поступила в лицей на год раньше сверстниц, в связи с чем ее зачислили на тот же курс, что и Глоуэна. Путешествуя, она брала с собой учебники, а по возвращении на станцию продолжала заниматься наравне с другими.

Благодаря присутствию Сесили в лицее возникло некое новое измерение. Скорее всего, она флиртовала бессознательно, но ей несомненно доставляло удовольствие применять свои недавно обнаружившиеся способности к манипуляции молодыми людьми.

Именно из-за нее Арлес не хотел расставаться с «Лицедеями» и оставлять Сесили на попечение Керди Вука, Банчека Диффина и прочих «болванов» — несмотря на то, что Сесили не проявляла благосклонности ни к одному из конкурентов.

В новом сезоне Парильи репертуар «Лицедеев» решили сократить. Сесили предстояло танцевать на сцене, оркестранты тоже репетировали, но, к облегчению Арлеса, в программу не включили ни «Эволюцию богов», ни «Зарождение пламени» — то есть соперники Арлеса лишались тех же возможностей, что и он.