Хроники Кадуола

Когда в присутствии Уэйнесс у графини начался второй такой приступ, дул холодный ветер, и Уэйнесс вышла на лужайку, чтобы предложить старухе теплый халат — но та отослала ее назад взмахом руки.

Наконец, уже в последних лучах заходящего Солнца, графиня замерла, уставившись на карты; у Уэйнесс не было никакой возможности понять, чем это объяснялось — победой или поражением. Графиня тяжело поднялась на ноги, и связка ключей со звоном упала на траву. Но старуха уже куда-то шагала и ничего не заметила. Уэйнесс подобрала ключи и засунула их в карман юбки. Затем она собрала карты и последовала за графиней.

Оттилия де Фламанж направилась не к жилой части замка, а к Северной башне. Уэйнесс держалась позади, шагах в десяти. Графиня не обращала на нее никакого внимания.

В окружавшем замок саду становилось темно, холодный ветер шумел в кронах высоких сосен на склонах холмов. Становилось ясно, что графиня решила посетить небольшое кладбище у Северной башни. Она прошла через просвет в живой изгороди и стала бродить среди собачьих могил, то и дело останавливаясь и произнося ласковые или подбадривающие фразы. Уэйнесс, ждавшая за изгородью, слышала ее голос: «Давно это было, ох как давно! Но не отчаивайся, мой добрый Сноярд, твоя верность, твоя преданность будут вознаграждены! И твои, Пеппин, в не меньшей степени! Как ты резвился, как ты весело гавкал в свое время! А ты, маленький мой Корли, с мягкой сопливой мордочкой? Я скорблю по тебе каждый день! Но настанет время, и мы снова встретимся! Мирдаль, не скули — я знаю, в могиле темно…»

В полумраке, за стеной подстриженного тиса, Уэйнесс поежилась — ей казалось, что она видит странный сон. Повернувшись, она побежала по темному газону к библиотеке, прижимая рукой карман юбки, чтобы не звенели ключи. Остановившись на террасе, она снова стала ждать.

Через несколько минут она увидела приближающуюся бледную фигуру графини, опиравшейся на трость и шагавшей тяжело и медленно. Графиня проковыляла мимо так, будто горничная была пустым местом, и зашла в библиотеку. Уэйнесс последовала за ней.

Вечер тянулся бесконечно. Пока графиня ужинала, Уэйнесс успела украдкой рассмотреть ключи и к своему облегчению обнаружила, что каждый помечен биркой. Среди них был и ключ с биркой «Кабинет» — тот самый, который она так долго хотела заполучить! Поразмышляв пару секунд, она направилась в кладовую, где на старом верстаке хранились кое-какие инструменты и утварь — там она раньше заметила ящик со старыми ключами. Порывшись в ящике, она нашла ключ, во многом походивший на ключ от кабинета, и засунула его в карман.

Дверной проем заслонила тень! Уэйнесс испуганно обернулась. Перед ней был Баро, новый лакей — крепко сложенный юноша, черноволосый, с выразительными золотисто-карими глазами и совершенно правильными чертами лица. Он вел себя уверенно, но в разговорах ограничивался полушутливыми малозначительными замечаниями. Уэйнесс не могла не признать исключительную красоту его внешности, но считала его тщеславным и скользким субъектом, стараясь держаться от него подальше. Баро не преминул заметить ее отношение и, по-видимому, считал его вызовом своему самолюбию. Поэтому он стал предпринимать ненавязчивые, как бы случайные попытки сближения с ней, которых Уэйнесс так же ненавязчиво и как бы случайно избегала. Но теперь Баро стоял лицом к лицу с ней в тесной кладовой. «Мария, принцесса радости и красоты! — сказал он. — Почему ты прячешься в чулане?»

Уэйнесс удержалась от язвительного ответа, готового сорваться с языка, и ограничилась простым объяснением: «Мне нужно найти бечевку».

«Вот он, моток бечевки, на полке», — протянув руку мимо нее, Баро опустил другую руку ей на плечо и прижался к ней всем телом так, что она почувствовала его животную теплоту. Уэйнесс заметила, что от лакея исходил приятный свежий запах, нечто вроде смеси ароматов папоротника, фиалки и каких-то незнакомых инопланетных эссенций.

«Ты приятно пахнешь, но я тороплюсь», — скороговоркой выпалила Уэйнесс, проскользнула под рукой лакея и выскочила из кладовой в кухню. Баро последовал за ней, спокойно улыбаясь.

Уэйнесс вернулась в комнату для отдыха прислуги и присела, раздраженная и взволнованная. Соприкосновение с телом Баро вызвало в ней ответное влечение — но в то же время невидимые щупальца подсознания сжимали ей сердце страхом и отвращением. В помещение зашел Баро. Уэйнесс встревожилась и взяла журнал. Баро уселся рядом с ней — Уэйнесс даже голову не повернула.

«Я тебе нравлюсь?» — мягко спросил Баро.

Уэйнесс смерила его безразличным взглядом, помолчала несколько секунд и сказала: «Этот вопрос меня до сих пор не интересовал, господин Баро. Думаю, он меня не будет интересовать и в дальнейшем».

«Ух! — Баро издал такой звук, будто его ударили в солнечное сплетение. — Черт возьми, ты умеешь себя держать!»

Перелистывая журнал, Уэйнесс не удостоила его ответом.

Баро тихо рассмеялся: «Если бы ты хоть немного расслабилась, ты поняла бы, что я не такой уж плохой парень».