Хроники Кадуола

Все четверо зашли в гостиную. Уэйнесс сидела на одном из тяжелых темно-бордовых стульев. Каткар стоял спиной к камину. Увидев его, Бодвин Вук остановился, как вкопанный, и резко произнес: «Какого дьявола...»

Глоуэн заглушил окончание его фразы громким объявлением: «Всем, разумеется, известен мой гость, Руфо Каткар! Он великодушно согласился поделиться с нами кое-какими сведениями, и я обещал, что мы его выслушаем — вежливо и внимательно».

Бодвин Вук поморщился: «Последний раз, когда мне пришлось выслушивать этого лживого...»

«Каткар надеется, что предоставленные им сведения окажутся чрезвычайно полезными! — еще громче провозгласил Глоуэн. — Я заверил его в том, что должностные лица управления Заповедника, и в особенности Бодвин Вук, отличаются щедростью и великодушием... («Ха! — взорвался Бодвин Вук. — Ты ничего лучше не придумал?») ...и заплатят ему сумму, пропорциональную полезности полученной информации».

«Если Каткар действительно предоставит нам ценную информацию, он об этом не пожалеет», — кивнул Эгон Тамм.

В конце концов Каткара уговорили повторить его наблюдения, относящиеся к госпоже Вержанс. Бодвин Вук сидел неподвижно и молчаливо, как статуя.

Закончив вступительную часть, Руфо Каткар сделал красивый жест большой белой рукой: «Все, что вы слышали до сих пор, можно назвать предпосылками, отражающими мое близкое знакомство с происходящими событиями — и мой горький опыт идеалиста, преданного коррумпированными соратниками. Моими лучшими надеждами, моими незаменимыми способностями пренебрегли! Где еще они найдут такого руководителя?»

«Трагедия! Невосполнимая потеря!» — издевательски поддакнул Бодвин Вук.

«В философском отношении — отныне я сирота, — заявил Руфо Каткар. — Или, точнее говоря, интеллектуальный рыцарь на распутье, готовый предложить свои услуги за достойное вознаграждение. Я лишился корней, меня изгнали из родного гнезда, мне...»

Эгон Тамм поднял руку: «Мы нуждаемся в фактах. Например, когда госпожа Вержанс последний раз посетила Прибрежную усадьбу, ее сопровождали некий Левин Бардьюс с секретаршей или содержанкой, называющей себя «Флиц». Вы что-нибудь знаете об этих людях?»

«Да, — сказал Каткар. — И нет».

«А это что должно означать? Да или нет?!» — взревел Бодвин Вук.

Каткар обратил на Бодвина взор, полный сурового достоинства: «Мне известно множество любопытных деталей и подробностей, отчасти изобличающих истину, но порождающих новые тайны. Например, Левин Бардьюс — владелец крупнейших транспортных и строительных предприятий, пользующийся большим влиянием в индустрии. Само по себе это замечание кажется несущественным, пока оно не рассматривается в контексте других фактических сведений, позволяющих выявить определенные закономерности. Именно таким образом я намерен оправдать расходы, которые потребуются в связи с оплатой моих услуг».

Бодвин Вук с досадой покосился на Шарда: «Вас это, кажется, забавляет. Не понимаю, почему».

«Каткар напоминает мне рыбака, разбрасывающего по воде крошки, чтобы приманить рыбу».

Каткар великодушно кивнул: «Вполне уместная аналогия».

«Ладно, ладно! — пробурчал Бодвин Вук. — Мы разинули рты, плещем хвостами и жадно хватаем приманку».

«Давайте познакомимся с некоторыми из упомянутых деталей и подробностей, — поспешно вмешался Эгон Тамм. — Это поможет точнее определить, какую именно сумму мы согласились бы заплатить за всю информацию».

Каткар с улыбкой покачал головой: «Такому подходу не хватает спонтанности! Ценность моей информации намного превосходит сумму, которую я намерен назвать».

Бодвин Вук демонстративно расхохотался. Эгон Тамм удрученно развел руками: «Мы не можем брать на себя предварительные обязательства, это было бы безответственно! Что, если вы попросите десять тысяч сольдо или даже больше?»

Руфо Каткар укоризненно поднял черные брови: «Я обращаюсь к вам со всей искренностью! Я надеюсь заслужить ваше доверие с тем, чтобы установилась атмосфера товарищеского взаимопонимания, в которой каждый вносит свой вклад по возможности и получает по потребностям! В такой атмосфере несколько тысяч сольдо — пустяк, не заслуживающий внимания побочный эффект».

Наступило молчание. Через некоторое время Эгон Тамм предложил: «Может быть, вы поделитесь все-таки еще несколькими фактами — чтобы мы могли взвесить ваше предложение?»

«Охотно! — заявил Каткар. — Хотя бы для того, чтобы продемонстрировать свою добросовестность. Бардьюс и Флиц — любопытнейшая парочка. Их взаимоотношения носят на удивление формальный характер, хотя они путешествуют вместе. Каков действительный характер этих взаимоотношений? Кто знает? Судя по внешним признакам, Флиц ведет себя странно: она молчалива, холодна, едва снисходит до вежливости и, несмотря на выдающиеся физические данные, явно не хочет быть привлекательной. Как-то во время очередного званого ужина, устроенного госпожой Вержанс, Джулиан завел разговор об изящных искусствах и принялся утверждать, что, если забыть о Строме, Кадуол можно назвать культурной пустыней.

«Значит, станция Араминта — культурная пустыня?» — спросил Бардьюс.