Хроники Кадуола

«Когда мадам Зигони наняла меня управляющим ранчо «Тенистая долина», я думал, что мне повезло, что наконец-то мне удалось занять приличную должность — хотя перспектива находиться в обществе мадам Зигони меня не слишком привлекала. Я ожидал, что мне предоставят хороший оклад, что я буду пользоваться всеобщим уважением, буду жить в просторном доме с прислугой из девушек-йипов. Я намеревался проводить бо́льшую часть времени на веранде, угощаясь ромовым пуншем со льдом и распоряжаясь по поводу предстоящего ужина и, так сказать, постельных принадлежностей. Разочарование наступило быстро. Мне выделили старый сарай без горячей воды и без какой-либо прислуги. На Розалии много странных и диких пейзажей, но у меня не было возможности ими любоваться, так как почти с самого начала у меня стали шалить нервы. Меня беспокоили, главным образом, две вещи — как добиться того, чтобы мне платили, и как избежать женитьбы на мадам Зигони. Решение обеих проблем оказалось весьма затруднительным, и ни на что другое у меня практически не оставалось времени. Даже ромового пунша мне не досталось — мадам Зигони отказалась выдавать мне спиртное под тем предлогом, что я, по ее мнению, намеревался спаивать девушек-йипов».

«Вам поручили руководить должниками-йипами?»

«В общем-то так оно и было. И, должен вам сказать, мне удалось с этой задачей справиться, хотя на то, чтобы разобраться, что к чему, и доходчиво объяснить это йипам, у меня ушла примерно неделя. После этого не было никаких недоразумений. Я понимал йипов, а они понимали меня. Пока я за ними следил, они притворялись, что работают. Как только я отправлялся подремать часок-другой, они делали то же самое. Время от времени появлялся Намур, привозивший из Йиптона новые бригады. Насколько я понимаю, йипам нравилось на новом месте. Между собой они ладили превосходно — у них не было ничего, что можно было бы украсть, а для того, чтобы драться, они слишком ленивы. Однажды я спросил Намура, почему он ничего не делает для того, чтобы задержать или разыскать беглых йипов, разбредавшихся кто куда. Намур только рассмеялся. Получив комиссионные, он плевать хотел на то, чем будут заниматься привозные йипы».

Бодвин Вук снова взглянул на желтоватый лист бумаги: «Как я уже упомянул, Бардьюс не зарегистрирован на Розалии в качестве землевладельца, хотя не исключено, что он собирается приобрести там поместье».

«И это поместье называется «Тенистая долина»?» — предположил Глоуэн.

Бодвин Вук развел руками: «Тому нет никаких свидетельств. Командор Чилке — наш специалист по Розалии; может быть, у него есть какие-нибудь дополнительные полезные сведения?»

Чилке покачал головой: «Не думаю, чтобы Симонетта или ее супруг, Зигони, намеревались продать свое ранчо. Будучи владельцами земельных угодий, пусть даже относительно небольших по местным понятиям — насколько я помню, площадь ранчо составляла примерно сто восемьдесят тысяч квадратных километров, считая горы, озера и леса — они автоматически приобретали статус аристократов. На Розалии растут большие деревья — метров двести высотой. Как-то раз, просто из любопытства, я измерил длину тени одного выдающегося перистолиста и подсчитал его высоту: больше двухсот сорока метров, причем лешие населяли его крону на трех разных уровнях. У перистолистов темно-серая древесина, а листва похожа на шелковистые перья, черные и белые — отсюда и название. У розовяков черная с ярко-желтыми пятнами кора, а с ветвей свисают длинные розовые нити. Лешие плетут из них веревки. У синего дерева древесина, естественно, синяя, а у черной чалки — черная. Деревья-фонари, тонкие и желтые, светятся по ночам; по какой-то причине лешие их избегают, что очень полезно знать, гуляя в лесу — в роще фонарей тебя не забросают вонючками».

Бодвин Вук поднял лысеющие брови: «Вонючками?»

«Даже не спрашивайте — не знаю, из чего они их делают. Помню, к Титусу приехали старые знакомые с другой планеты. Одна дама, корреспондентка ботанического общества, пошла собирать дикие цветы. Она вернулась в таком виде, что Симонетта отказалась пускать ее в дом. Возникла пренеприятнейшая ситуация, и дама сразу уехала. Она сказала, что никогда не вернется туда, где так обращаются с гостями».

Бодвин Вук хмыкнул: «Эти «лешие», как вы их называете — какие-то обитающие на деревьях животные, вроде местных сильвестров и ревнивцев?»

«Не могу даже сказать, как они в точности выглядят, — признался Чилке. — Я жил на поверхности земли, а лешие — в кронах деревьев, и никакого особенного желания знакомиться с ними ближе у меня не было. Иногда слышно, как они поют, но как только на них взглянешь, они исчезают, будто растворяются в воздухе. Только если очень быстро обернуться, можно краем глаза заметить жутковатых, надо сказать, существ с длинными черными руками и ногами. Никогда не мог понять, где у них голова — если у них вообще есть голова; впрочем, они и без головы достаточно уродливы. А если стоять и вглядываться в листву, они сбросят тебе на голову вонючку».