Хроники Кадуола

Ценой бесконечных усилий они добрались до «Фортунатуса». Чилке, хромая и падая, помог Флиц затащить Бардьюса вверх по трапу. Глоуэн обнаружил, что больше не мог управлять мышцами, и упал лицом вниз. Его тоже затащила в «Фортунатус» Флиц с помощью Чилке, щелкавшего сломанными костями.

Держась за стену и прыгая на одной ноге, Чилке сумел спуститься в рубку управления — «Фортунатус» поднялся в воздух и устремился на юг.

Первое обследование показало, что кто-то выстрелил строительному магнату в спину и сбросил его в расщелину. Падение привело к тяжелой травме головы и к перелому нескольких костей, в том числе обеих ног; кроме того, у Бардьюса нашли множество колотых ран, уже окруженных желтоватыми кольцами омертвения. Глоуэн был покрыт царапинами, кровоподтеками и колотыми ранами; он сломал левую руку. У него тоже вокруг ран образовались кольцеобразные гниющие отеки. Чилке отделался переломами ребер и ключицы, трещиной в бедренной кости и одной колотой раной, нанесенной ядовитым копьем; даже единственный прокол, однако, вызвал у него галлюцинации и головокружение.

Флиц вызвала из рубки «Фортунатуса» больницу в Портмóне и попросила выслать машину скорой помощи на ранчо Стронси. Она не забыла упомянуть, что ее спутники подверглись нападению водяных и, по-видимому, были отравлены. Медик, с которым она говорила, прописал коктейль из стандартных противоядий, хранившихся в аптечке звездолета. «Будем надеяться, что это зелье позволит им дожить до нашего прибытия, — сказал он. — Кроме того, к вам вылетает бригада из диспансера в Порт-Тванге».

Флиц выполнила все инструкции; Бардьюс и Глоуэн, дрожавшие в горячечном бреду, расслабились, не приходя в сознание, и стали дышать спокойнее.

До прибытия на ферму больше ничего нельзя было сделать. Чилке попытался сидеть, но резкая боль в ребрах этому мешала. Прихрамывая, он встал у иллюминатора, держась обеими руками за поручень. Его мозг не работал нормально; казалось, мыслительным процессам препятствовала какая-то вязкая среда. Вероятно, даже время замедлилось, что способствовало необычайному обострению чувств. Он слышал все звуки с предельной четкостью, а цвета и текстуры представлялись его глазам с поразительной яркостью и рельефностью. Жаль, что он не мог думать с такой же ясностью! «Наверное, так выглядит мир с точки зрения насекомого», — сказал себе Чилке. Если бы у него все было в порядке с головой, невероятную чуткость слуха и зрения можно было бы только приветствовать.

Постепенно мысли начали приходить в порядок, а нереальная острота восприятия стала притупляться. К Чилке возвращалось понимание происходящего. Он вспомнил кошмарную схватку под развалинами замка Бэйнси. Беда накатилась внезапной, сокрушительной волной. Смерть была близка — пожалуй, слишком близка. Бардьюс и Глоуэн лежали в забытьи — бледные, зловеще притихшие. Флиц расстегнула их одежду и устроила их как можно удобнее. Чилке почувствовал не характерный для него укол скорби и сожаления. Он отвернулся к иллюминатору. События восстанавливались в уме чередой болезненно ярких образов. Чилке наблюдал за засадой у за́мка так, будто незримо присутствовал на сцене, где актеры разыгрывали трагедию. Намур подошел сзади к ничего не подозревавшему Бардьюсу — шум ветра не позволял расслышать шаги. Выстрелив Бардьюсу в спину, он оттащил его к расщелине и сбросил в яму, заполненную водой. По какой-то причине он застрелил также Альхорина — а может быть, к этому времени Альхорин был уже мертв. Несколько минут Намур стоял, обозревая дело своих рук, как мастер, закончивший шедевр — на его красивом лице не отразились ни волнение, ни сожаление. А затем он улетел на «Флеканпроне», считая, что Бардьюс умер.

«Если Бардьюс выживет, Намуру предстоит пренеприятнейший сюрприз», — подумал Чилке.

Состояние самого Чилке оставляло желать лучшего. У него все болело, на нем живого места не осталось; при этом его то и дело охватывало ощущение необыкновенной легкости и пустоты в голове. Чилке глубоко вздохнул. Никогда еще он не чувствовал себя так странно. Что это — последствия отравления? Дезориентация, вызванная сотрясением мозга? Что-нибудь похуже? Согнув руки в локтях, Чилке пригнулся над поручнем и уставился на плывущий внизу пейзаж. Он моргал, прищуривался, закидывал голову назад и наклонял ее вперед, пытаясь сосредоточиться.

Флиц заметила его маневры и спросила: «Господин Чилке, вам нехорошо?»

«Не знаю, — ответил Чилке и указал пальцем на иллюминатор. — Взгляните туда, вниз, пожалуйста».

Флиц внимательно посмотрела вниз: «И что же?»

«Если вы видите мешанину странных цветов — сиреневого, розового, оранжевого, зеленого — значит, я в своем уме. Если вы их не видите, значит, на меня пора надевать смирительную рубашку».

Флиц еще раз изучила пейзаж: «Мы летим над болотами. Вы видите крупные разноцветные скопления ковровых водорослей».

Чилке вздохнул: «Тогда, может быть, все в порядке».

«Что-нибудь еще не так?»