Хроники Кадуола

Воспоминания о раннем детстве заслонялись в ее памяти катастрофой в замке Бэйнси. Она смутно помнила патриарха Мирдаля Стронси и своих братьев, но всякое представление об отце и матери стерлось бесследно. В один прекрасный день Бардьюс упомянул о том, что, будучи Фелицией Стронси, она была единственной наследницей обширного поместья — ранчо Стронси — и что, возможно, для нее настало время познакомиться с этим поместьем и решить, что она собирается с ним делать.

Это предложение не вызвало у Флиц никакого энтузиазма — все, что было связано с ранним детством, пробуждало в ней недоверие и опасения. На ферме Стронси поселился управляющий, Альхорин. Привыкший к тому, чтобы рассматривать усадьбу Стронси как свой собственный дом, он не был рад неожиданному появлению новой хозяйки. По его мнению оно, как минимум, беспричинно нарушало заведенный порядок вещей.

Вопреки ожиданиям Флиц, ранчо Стронси не произвело на нее пугающего впечатления; она даже занялась планированием обновления интерьеров громадной старой усадьбы. Она не хотела, однако, заходить в спальню, где когда-то проводила ночи семилетняя Фелиция и где ничто не изменилось со дня катастрофы. Флиц не могла заставить себя взглянуть на игрушки и книжки маленькой девочки, не подозревавшей о безжалостном ударе, уготовленном ей судьбой. Флиц закрыла дверь этой спальни на замок. Она обещала себе как-нибудь нанять бригаду ремонтников и декораторов, чтобы перевернуть все вверх дном в старом доме, но для этого еще не настало время. Ей нужно было о многом подумать, принять множество решений, представить себе какое-то определенное будущее.

Просмотрев финансовые отчеты управляющего, Бардьюс нашел множество упущений и несоответствий. Альхорин оформлял заказы на поставку материалов, никаких следов использования которых на территории ранчо не наблюдалось. Альхорин подписывал векселя, оплачивавшие работы, которые не только не выполнялись до конца, но даже не начинались.

Альхорин готов был многословно обосновывать свои действия десятками различных причин, но Бардьюс оборвал его: «Обсуждать здесь нечего. Совершенно ясно, что вы доили вымя доверительного фонда, схватившись за все четыре соска. Я хотел бы узнать у вас только одно: каким образом вы намерены возместить потери?»

«Это невозможно!» — воскликнул Альхорин и пустился в запутанные объяснения.

Бардьюс отказался его выслушивать и поступил с расхитителем по справедливости, но не слишком сурово. Отныне Альхорин должен был жить в коттедже управляющего, как в старые добрые времена. Кроме того, он обязан был проследить за тем, чтобы материалы, якобы заказанные им за счет имения, были действительно доставлены, а работы, оплаченные им из кармана семьи Стронси, были действительно выполнены. Каким образом Альхорин добудет деньги, необходимые для соблюдения этих условий, зависело исключительно от самого управляющего — эти деньги, как следовало из учетных записей, существовали.

Альхорин ворчал и жаловался, но Бардьюс поставил его перед выбором: управляющий мог либо возместить убытки, либо понести наказание, предусмотренное или не предусмотренное законами, но в любом случае грозившее ему крупными неприятностями.

Всплеснув руками, Альхорин смирился с судьбой и занялся компенсацией нанесенного ущерба.

Примерно в это время Намур привез первую партию йипов на ранчо «Тенистая долина».

Бардьюс познакомился с Намуром и решил попробовать использовать йипов в качестве рабочей силы. Он заключил с Намуром контракт на поставку двух бригад по триста человек в каждой; одна должна была прибыть на ранчо Стронси, а другая — на один из строительных участков его компании.

Так же, как и другие деловые партнеры Намура, Левин Бардьюс скоро убедился в полной бесполезности йипов и в том, что он потерял деньги, заплатив за их перевозку. Это обстоятельство не удивило его и не вызвало у него никакого раздражения. Йипы были психологически неспособны функционировать в качестве наемных работников; Бардьюс решил забыть об этой истории и покинул Розалию в сопровождении Флиц, чтобы заняться другими, более важными делами. Когда они вернулись на ранчо, они обнаружили, что Альхорин возместил большинство нанесенных им убытков и теперь, судя по всему, выполнял свои обязанности достаточно эффективно. Йипы, как сообщил Альхорин, мигрировали в полном составе на юг, к Таинственным островам Муранского залива, где они жили, как сибариты, в столь идиллических условиях, что управляющий сожалел о невозможности к ним присоединиться.

Бардьюс и Флиц убедились своими глазами в том, что Альхорин ничуть не преувеличивал. В Муранском заливе было примерно двести островов, по большинству отличавшихся буйной и живописной растительностью и полным отсутствием леших — что позволяло переплывать с одного острова на другой и собирать подножный корм, не опасаясь внезапных злоключений. Окаймленные белым песком, мирные голубые лагуны Таинственных островов таили смертельную опасность — водяные здесь встречались в изобилии и утаскивали на дно неосмотрительных пловцов.