Хроники Кадуола

Тем не менее, Арлес театрально взмахнул руками, схватил девушку за шею и нажал большими пальцами на чувствительные места под ее подбородком. Уэйнесс оттолкнула его и на мгновение вырвалась. Она уже повернулась, чтобы убежать, но Арлес бросился на нее всем телом и повалил на землю: «Теперь лежи! И не двигайся!» Он расстелил ее халат и перетащил ее на него: «Ну вот, так будет лучше — как ты думаешь?»

«Пожалуйста, пусти меня домой!»

«Неправильно разговариваешь! — голос Арлеса стал наполовину издевательским, наполовину жестоким. — Девушки вроде тебя нарочно привлекают внимание. Потому вы и бегаете голые — знаете, чего хотите!» Он наклонился и стал возбужденно ее гладить. Уэйнесс смотрела в небо, не понимая, как Арлес осмеливается делать с ней что-либо подобное. Одна догадка пришла ей в голову... Но она не могла выразить ее словами.

Арлес сбросил плащ, снял штаны и стал опускаться на девушку. Из теней выступила еще одна темная фигура. Дубина взлетела и со свистом опустилась, раздался глухой влажный звук. Бесчувственный Арлес уткнулся носом в песок.

Глоуэн протянул руку и поднял девушку на ноги: «Теперь все в порядке. Это я, Глоуэн».

«Глоуэн?» Она прижалась к нему и стала плакать. Он пытался ее утешить: «Бедная, бедная Уэйнесс. Все, все, все будет в порядке. Пожалуйста, не плачь».

«Я не могу остановиться. Кажется, он хотел меня убить».

«Не исключено, что этим дело могло кончиться, — Глоуэн подал ей халат. — Надень халат, возвращайся к отцу. Ты можешь сама вернуться домой?»

«Без тебя я никуда не пойду!»

Глоуэн взглянул на подергивающееся под ногами тело. На поясе Арлеса висел нож. Глоуэн разрезал этим ножом плащ Арлеса на полосы, позволившие связать горе-насильнику лодыжки и кисти рук: «Вот молодец! Теперь будь паинькой, полежи тихо несколько минут». Глоуэн обернулся к девушке: «Ты как себя чувствуешь?»

«Вроде бы неплохо».

«Тогда пойдем». Взяв ее за руку, Глоуэн повел ее по дорожке к Прибрежной усадьбе.

Через пять минут Эгон Тамм и Майло спустились к пристани с переносным фонарем. Арлес уже очнулся и пытался освободиться от пут.

Заметив приближение двух человек, Арлес прекратил свои потуги и лежал, жмурясь от яркого света. «Эй, кто вы такие? — проревел он. — Уберите этот паршивый фонарь, он слепит мне глаза! И снимите с меня эти веревки! Черт знает что такое! На меня напали, мне нанесли травму».

«Действительно, безобразие», — заметил Майло.

«Освободи его», — мрачно сказал Эгон Тамм, взял у сына фонарь и ждал, пока Майло выполнял его поручение.

Пошатываясь, Арлес поднялся на ноги: «Возмутительная ситуация! Когда я подошел, чтобы помочь Уэйнесс, кто-то треснул меня по голове. Он где-то здесь, нужно поскорее обыскать весь пляж».

«Я хотел бы обыскать сумку, висящую у тебя на поясе. Подтяни штаны и передай мне сумку».

Арлес начал было протестовать: «Одну минуту! Какое право...»

Эгон Тамм направил фонарь на своего сына: «Возьми у него сумку».

«Да пожалуйста! — проворчал Арлес и протянул сумку. — Берите! В ней всего лишь несколько личных вещей, ничего...» Арлес почему-то не закончил фразу.

«Можешь идти домой, — сказал Эгон Тамм. — Не пытайся покинуть станцию Араминта. Я с тобой разберусь, когда смогу смотреть на вещи беспристрастно».

Арлес повернулся и побрел по ночному пляжу, держась рукой за голову. Эгон Тамм и Майло вернулись в Прибрежную усадьбу. Уэйнесс и Глоуэн сидели на диване и пили горячий чай, поданный Корой Тамм.

Эгон тоже принял чашку чая, после чего угрюмо воззрился на Глоуэна: «Я очень благодарен за твою своевременную помощь. Но меня озадачивает то обстоятельство, что ты оказался под рукой как раз тогда, когда эта помощь понадобилась».

«Другими словами, — ответил Глоуэн, — вы спрашиваете, с какой стати я околачивался вокруг да около, когда ваша дочь купалась нагишом?»

Эгон Тамм недружелюбно улыбнулся: «Можно сказать и так».

«Вы вправе задать такой вопрос. Вы, конечно, помните убийство Сесили Ведер».

«Никогда о нем не забывал».

«Арлес стал главным подозреваемым по этому делу, но ничего определенного не удалось доказать. Когда на занятии в лицее Уэйнесс упомянула, что любит гулять и плавать одна по ночам, Арлес проявил чрезвычайный интерес. Сегодня вечером я продолжал за ним наблюдать. Он поднялся к себе в спальню, тайком вылез из окна и спустился с крыши. Я проследовал за ним по Пляжной дороге и на берег лагуны. Я вмешался бы и раньше, но мне пришлось ждать той минуты, когда я мог безопасно подойти к нему сзади и оглушить его. Мне очень жаль, что эта задержка заставила Уэйнесс пережить лишние мучения. Таково объяснение сегодняшних событий».

Уэйнесс обхватила руку Глоуэна обеими ладонями: «По крайней мере, я Глоуэну очень благодарна!»

«Дорогая моя, я тоже очень благодарен. Но я не понимаю одного: когда Арлес стал вести себя подозрительно, почему нельзя было просто позвонить нам по телефону и предоставить мне заниматься этим делом?»

Глоуэн горько рассмеялся: «Если бы я сказал вам правду, консерватор, вы, как минимум, пришли бы к выводу, что я слишком много о себе думаю и слишком многое себе позволяю».