Хроники Хазарского каганата

Директор проявил естественное в современную эпоху понимание, но сделал внушение и Ангелу, и его родителям — за младшеклассника. История стала всеобщим достоянием, и девочки разом Ангела разлюбили. Нет, они по-прежнему с ним дружили, но с этого момента — по-другому. Как с подружкой. Без примеси сексуального интереса, флирта или других знаков внимания, потому что подружка — она подружка и есть. Если это и была любовь, то какая-то другая.

И когда нужно было ему выбрать пару для последнего школьного бала, то все мягко, но решительно отказали Ангелу: идти на бал нужно было с мальчиком, а не с подружкой.

Все, кроме нее.

Мальчика-то у нее так и так не было.

Поэтому она решилась, подошла к нему сама и предложила быть его парой на этот вечер. И впервые за все годы их знакомства он посмотрел на нее с интересом.

— А что это ты так вдруг расщедрилась? — спросил он напрямую. Она пожала плечами.

— Ну, если ты не хочешь…

— Почему не хочу? Очень даже хочу! — весело сказал Ангел. — Почту за честь!

И склонился в шутовском поклоне.

В выпускном платье она чувствовала себя мешковато и проклинала себя за то, что пошла на поводу у матери и дала надеть на себя это уродство. И еще идти на бал с Ангелом. По мере приближения к зданию школы столь естественный и великодушный поступок уже не казался таким уж правильным. С какой стати ради него она должна жертвовать собственным удовольствием от вечера, к которому все девчонки готовились несколько месяцев? А с другой стороны, с кем бы она пошла? И она решительно тряхнула головой: черт с ним со всем, в кои-то веки у нее будет свой кавалер, хоть он и не кавалер, конечно, но все же, все же.

Последний школьный вечер прошел гораздо лучше, чем она себе представляла. Они с девочками распили в туалете бутылку сладкого, пахнувшего полынью, вина, отчего в голове сразу зашумело и, посмотрев в зеркало, она неожиданно обнаружила, что не такая уж она и дурнушка, а вовсе наоборот — очень даже ничего. И платье симпатичное, в талию. Поэтому, когда танцевала с Ангелом, совсем по-детски представляла себя принцессой, которую кружит прекрасный принц, тем более что Ангел был так на него похож! От него, как и от нее, пахло алкоголем, а еще табаком и каким-то цветочным запахом. Наверное, от одеколона, подумала она и машинально провела по его щеке рукой, посмотреть, бреется ли. Щека была мальчишески гладкой, покрытой тонким мягким пушком. И у ней защемило сердце от жалости к этому юноше, такому красивому и такому недоступному. Ради этого можно было бы и мальчиком стать, подумала она и немножко застеснялась такой мысли. Представила, что они, мальчишки, делают, когда… у нее знакомо заныло внизу. Мелькнула мысль: «Сейчас бы в душик!» — и она снова удивилась такому своему откровенному бесстыдству.

— Пойдем на воздух?! — предложил он.

Она с удовольствием пошла, чтобы никто не видел, как она покраснела, чтобы горящие щеки охладил ночной ветер.

Охладил, конечно, да так, что стало холодно, по-настоящему зябко.

— Замерзла? — Ангел обнял ее за плечи, но не просто, чтобы согреть. Она почувствовала, как он притянул ее к себе, потер предплечье, вроде как согревая, но и лаская одновременно. Стало трудно дышать.

— Будешь? — предложил он ей сигарету. Она отрицательно помотала головой.

— Я не курю.

— Какая хорошая девочка! — усмехнулся он. — И не пьешь?

Она снова помотала головой. Ей было немного неприятно от того, что он над ней насмехается, и приятно от того, что его тяжелая рука прижимала ее к себе. Внизу живота бесновался демон, живший отдельной от нее жизнью. Хоть бы эта его треклятая сигарета не кончалась никогда!

Но она закончилась, улетела от его щелчка в ночь, упала, рассыпавшись тысячами красных искр. Ангел посмотрел на нее, улыбнулся и осторожно тронул ее губы своими. Ей показалось, что и она рассыпалась на тысячи искр, а дальше все было неважно. Она только вздрогнула, когда его ладонь забралась в вырез платья и забрала грудь, которая так и не выросла. И когда он осторожно погладил ее сосок, демон внизу взорвался горячим, и что-то жаркое потекло по бедрам. Ей было ужасно неудобно, но она боялась пошевелиться, боялась, что если она сделает хоть одно движение, то он испугается, отстранится, вытащит ладонь из выреза и не будет больше ласкать своим языком ее губы. Черт с ним, пусть горячо, пусть течет, пусть там что-то тянет и тянет — только бы он не останавливался.

«Странно, он же с мальчиками, а не с девочками!» — промелькнула мысль, но она загнала ее подальше. Какая разница, если сейчас он с ней? Какие мальчики-девочки? Поэтому она даже не сжала бедра, когда он залез ей под платье и добрался до влажных трусиков. Черт с ним, стыдно, конечно, неимоверно, но та-а-ак здорово!.. Однако на всякий случай решила прекратить это, хотя и хотелось ужасно. Взяла его руку и осторожно, но твердо, вытащила из-под платья.

— Ты что? — удивился он.

— Не надо, — тихо сказала она.

Он сел рядом, закурил новую сигарету. «Ну вот, все испортила!» — огорчилась она.

Помолчали.

— А можно тебя спросить что-то? — заговорил он первым.

— Конечно.

— Ты что, еще ни с кем?

— Нет.