Хроники Хазарского каганата

— Странно.

— Да что ж тут странного?

— Не знаю. Странно.

— А можно я тоже тебя что-то спрошу? — решилась она.

— Давай.

— А как ты так? Ты же вроде, — она замялась.

— Предпочитаю однополую любовь? — неожиданно рассмеялся он.

— Ну да, — выдохнула она.

— Да нет, — спокойно сказал Ангел. — Я всех люблю. Мне и мальчики нравятся, и девочки, все равно. Почему обязательно надо выбирать?

— Но все же выбирают — или одно, или другое.

— Во-первых, не все, — рассмеялся он. — А во-вторых, пусть другие делают, что хотят. А мы с тобой будем делать то, что мы хотим, правда?

От этого «мы» заныло разом все тело. Ей захотелось, чтобы он снова прижал ее к себе, чтобы сделал что-то страшное, развратное, все равно что, но чтобы сделал с ней все, что захочет. И сама испугалась того, что подумала.

— Правда, — ответила она. Рот мгновенно пересох. Даже глотнуть было трудно, так и стоял спазм в горле. А он и правда повернулся к ней, снова поцеловал, крепко, «по-мужски», — почему-то решила она, провел рукой по платью, там, где была ее грудь.

— Хочешь поехать ко мне? У меня никого дома нет, — спросил он.

Конечно же она согласилась.

Все оказалось совсем не так, как писали в книжках и показывали в кино. Было очень больно и еще более стыдно. Особенно когда что-то огненно горячее пролилось из него ей на живот. В голове крутилась дурацкая мысль, как же она теперь будет ходить по-маленькому, если там, внизу, так ужасно жжет. Она понимала, что думает какую-то глупость, что думать-то на самом деле надо про любовь, про то, что она вытянула счастливый билет, а все девчонки оказались дуры, но думала почему-то о том, что она теперь женщина, а это смешно, потому что какая же она женщина? А он лежал рядом, смотрел в потолок и молчал.

И когда она засобиралась домой, он вышел проводить ее, и опять молчал, и от этого тоже было неловко, она боялась брякнуть что-то неправильное, неверное, от чего все рухнет, поэтому тоже молчала, и старалась крутить в голове только одно: как же она его любит. Любит ли он ее, она пыталась не думать. Наверное, любит, вон как возбудился! Если бы она была ему противна, он бы не смог ничего сделать, у мужчин же в этом плане очень разумная физиология. И этим она себя успокаивала. Но при этом упорно возвращалась к одному и тому же, заново переживая те ощущения, что испытала этой ночью. Кстати, на самом деле все оказалось далеко не так волшебно, как она себе представляла, но чего греха таить — удивительно приятно. Наслаждение усиливалось, когда она вспоминала, как это все происходило, и от того, что происходило все стыдно-престыдно, демон внизу живота снова начинал бесноваться.

Он даже не попытался назначить ей свидание. И это ее очень огорчило. Но она привычно успокаивала себя тем, что он все равно ее любит, может, тоже стесняется, тем более, что через неделю он уехал учиться в другой город, а она осталась.

Учиться она больше не хотела, ей хватило школы, да и денег надо было подкопить, а тут подвернулась хорошая работа: сначала она на велосипеде развозила по своему округу почту, а потом ее повысили и посадили на сортировку корреспонденции. Некоторые клиенты пытались с ней заигрывать, но все они были какие-то скучные, неинтересные и некрасивые. Вечерами она иногда ходила в клубы, танцевала с подружками, пару раз целовалась с симпатичными ребятами, а один раз дело чуть не дошло до главного, да она в последний момент передумала, чем очень обидела хорошего парня. Ну и Бог с ним. Просто она представила, что он будет делать все то же самое, что Ангел — и ее чуть не вырвало от одной мысли об этом. Так что если бы она согласилась, парня было бы еще жальче.

А потом приехал Ангел.

Он позвонил ей и, как ни в чем не бывало, предложил встретиться.

И через год они поженились.

Она летала над землей, все время чему-то улыбалась, сама чувствовала, что сильно поглупела, но ничего не могла с собой поделать, так ей было хорошо. И он был такой предупредительный, такой ласковый с ней. Они вместе бродили вечерами по паркам, взявшись за руки и останавливаясь, чтобы поцеловаться, а потом бежали домой, чтобы рухнуть в постель и, не обращая ни на что внимания, занимались любовью столько, сколько хотели. Когда она впервые поняла, какое наслаждение может принести мужчина, входящий в нее, когда все тело будто пронзало мелкими-мелкими иголками, когда теплая волна захлестывала от макушки до пят, когда спина непроизвольно выгибалась, когда горячие струи с нежной силой били глубоко внутрь ее тела, когда из уст вылетали хриплые непристойности — она и не представляла, что знает такие слова! — тогда, затихнув, и еще время от времени вздрагивая, целуя его теплую, родную ладонь, она смеялась над той маленькой девочкой, которая думала, что наивысшее наслаждение получают от струйки из душа. И каждый раз, проваливаясь в сон на мокрых от любовного пота простынях, она боялась, что все это может кончиться.

Ну, так оно, конечно же, и кончилось.

Все на свете кончается, и кончается неожиданно.