Хроники Хазарского каганата

На первые же заработанные деньги она купила точно такой же складной нож и дала себе слово, что больше никогда, ни за что не даст так с собой поступать. Лучше умереть в драке, чем вот так вот безвольно позволять над собой измываться. Нет-нет, уговаривала она себя, лучше правда умереть. Чего стоит жизнь, в которой ты все время чувствуешь это гнусное, липкое унижение.

И к клиентам теперь она стала относиться по-другому. Если раньше она даже жалела их, так неловко пыхтевших на ней, так трогательно радовавшихся ее ласкам, теперь в каждом она видела того пустоглазого парня. Он ведь тоже точно так же пыхтел и стонал. А потом сделал это. И от одного воспоминания сразу остро начинало ныть в носу. Видно он ей что-то там сломал. Во всяком случае, теперь, когда она смотрелась в зеркало, ей все время казалось, что носик смотрит куда-то вбок. Ну, может, только казалось.

Но такое больше не повторится, думала она, отвернувшись от очередного дальнобойщика, у которого страшно воняло луком изо рта, больше такого со мной не произойдет.

Поэтому, когда через несколько дней один из водителей сначала нудно торговался, сбивая цену, а потом попытался отобрать деньги, потому что ему, видите ли, не понравилось, то, наконец, после долгого перерыва ее переклинило. Она сама не заметила, как вытащила нож и несколько раз с силой ткнула его в живот. Водитель жалобно заскулил, заплакал, попытался выползти из машины, но она держала его за шиворот, не пуская, и все била, била и била.

„Вот же черт, опять вся в крови перепачкалась!“ — равнодушно подумала она. В книжках те, кто впервые совершают убийство, потом безумно переживают, их тошнит, и они мучаются угрызениями совести. Ничего такого она не чувствовала, разглядывая того, кто несколько минут назад дергался на ней, прижимая всем телом к холодной коже сиденья. А теперь у него из-под выбившейся из ремня рубашки торчал толстый валик жира, перемазанный красным, и это было единственное, от чего ее действительно могло стошнить. Да еще сама порезалась с непривычки.

Брезгливо обшарила его карманы — вот же жадюга! Хотел у бедной девушки отобрать законную плату, а у самого в кошельке была приличная сумма, знала бы — раскрутила бы на побольше, глядишь, и живым бы остался.

Села в его автомобиль, повернула ключ. Машинка радостно заурчала, в радио взорвалась забойная музыка. Она засмеялась, включила передачу и поехала. Первый раз в жизни у нее была своя машина, и первый раз в жизни она была сама за рулем. Те несколько поездок с отчимом не в счет, он тогда все время к ней цеплялся, мол, не так баранку крутишь, не туда поворачиваешь, не так на педали давишь. А тут — красота, делай, что хочешь, сама себе хозяйка. И впервые после пустоглазого ей было хорошо. Чувствовала себя почти счастливой.

Автомобиль она потом оставила где-то в лесу, сообразила, что толстяка будут искать и обязательно найдут. Специально для его жены оставила рядом с телом использованный презерватив, пусть полюбуется на своего красавчика. Документы его увезла с собой, потом сожгла. И была уверена, что теперь ее будет очень трудно найти.

Следующего клиента она убила из-за револьвера. Этот придурок полез зачем-то в „бардачок“, и она рассмотрела там красивую, сверкающую никелем вещицу. Попробовала вытянуть, посмотреть, но он грубо отпихнул ее руку и захлопнул крышку. А ей показалось крайне соблазнительным иметь собственное огнестрельное оружие. Уж всяко надежней складного ножа.

Она выманила клиента из машины — чтобы не забрызгаться кровью: теперь она считала себя опытной преступницей — и без всякого приступа ярости хладнокровно с силой вогнала ему нож по самую рукоятку в шею, туда, где должна была быть по ее расчетам сонная артерия. Клиент с удивлением посмотрел на нее, с размаху сел на землю, обмяк и, когда она выдернула лезвие, сразу захлебнулся собственной кровью. Даже любопытно было смотреть, как это происходит. А сама совсем не запачкалась.

К револьверу в „бардачке“ нашелся сменный барабан. Тоже красивая вещица. И полезная — еще шесть толстых тупорылых патронов, которые она внимательно рассмотрела. Никогда ж раньше не видела, только в кино. Кажется, стало понятней, почему мальчишкам так нравится всё, с оружием связанное. Действительно красиво. И удобно.

Она решила потренироваться и с удовольствием пальнула в дерево, проверяя, как такая красивая штучка работает. Штучка работала исключительно хорошо, и револьверчик был вовсе не таким тяжелым, как она думала. Только от выстрела руку сильно бросило вверх, но можно было приноровиться. Она взяла его двумя руками, как в кино, картинно закрыла один глаз и, ожидая отдачи, выстрелила еще раз. От сосны во все стороны полетела кора, руку больше не выворачивало, и она удовлетворенно улыбнулась. Хорошая штука. Теперь можно было начинать искать того гада. Шансов найти его было мало, это понятно, но — вдруг? Целых два месяца проторчала в этом сраном мотеле, но скота того так и не встретила. Ну и черт с ним. Пришло время двигаться дальше.