Хроники Хокмуна. Рунный посох

— Быстро в палатку! — приказал он, но было поздно — к нему обратился один из воинов. Ничего не разобрав в его ворчании и хрюканьи, но приняв эти звуки за приветствие, Хокмун кивнул и поднял руку. Голос воина зазвучал настойчивее. Хокмун повернулся и шагнул к палатке, но его остановила сильная рука.

Вепрь снова что-то произнес. Хокмун кашлянул, показывая на свое горло.

— Брат, я спросил, не выпьешь ли ты с нами вина. А ну, подними маску!

Хокмун знал, что ни один гранбретанец невправе требовать этого от брата по Ордену — если только не заподозрил в нем чужого. Отступив на шаг, он выхватил меч.

— Извини, брат, я не стану с тобой пить. Но от драки не откажусь.

Оладан вскочил на ноги и встал рядом с мечом в руке.

— Кто ты такой? — прорычал Вепрь. — Почему на тебе чужой шлем?

Хокмун откинул маску, и воины увидели бледное лицо с блестящим Черным Камнем во лбу.

— Я Хокмун, — кратко ответил герцог и бросился на изумленных воинов.

Хокмун и Оладан убили пятерых, прежде чем на шум схватки сбежались другие. Галопом прискакали всадники. Слыша крики боли и возгласы изумления, Хокмун поднимал и опускал меч, пока в его руку не вцепилась дюжина чужих рук. Несколько секунд он вырывался, затем его ударили по шее древком копья, и он упал лицом в грязь.

Оглушенного, его поставили на ноги и подтащили к высокому всаднику в латах, смотревшему на схватку издали. Маску Хокмуна подняли, и всадник всмотрелся в его лицо.

— Какая приятная встреча! — произнес он ласковым и вместе с тем зловещим голосом, и Хокмун ушам своим не поверил, услышав его. — Герцог Кельнский собственной персоной. Выходит, я не зря совершил такое далекое путешествие, — добавил всадник, обращаясь к человеку, стоящему рядом с ним.

— Я очень рад, — отозвался тот. — Надеюсь, мне удастся оправдаться перед Королем-Императором.

Хокмун вздрогнул и посмотрел на второго всадника. На нем была маска д’Аверка!

— Ты все-таки предал нас! — задыхаясь, произнес он. — Опять измена! Неужели в этом мире никому нельзя доверять?

Он рванулся, мечтая добраться до горла француза, но воины удержали его.

Д'Аверк рассмеялся.

— До чего же вы наивны, герцог Дориан…

— Остальных взяли? — спросил всадник. — Девчонку и коротышку?

— Да, ваше превосходительство, — ответил один из солдат.

— Приведите их ко мне. Я хочу посмотреть на них поближе. Сегодня у меня удачный день, — добавил он, поворачивая коня.

Глава 9 ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЮГ

Под гром начинающейся грозы, по грязи и мусору, мимо воинов с блестящими в прорезях масок глазами, сквозь шум голосов и суматоху Хокмуна, Оладана и Исольду вели к огромному знамени, трепещущему на ветру.

Внезапно черный небосвод расколола изломанная молния, и Хокмун вскрикнул, узнав эмблему на знамени. Но сообщить о своем открытии Оладану или Исольде он не успел — его втащили в большой павильон, где в резном кресле сидел человек в маске Ордена Волка. На полотнище, что развевалось над его головой, была эмблема магистра Ордена — одного из знатнейших вельмож Гранбретании, главнокомандующего армий Темной Империи, правой руки Короля Хаона — барона Кройденского, которого Хокмун давно считал мертвыми.

— Барон Мелиадус! — проворчал он. — Так вы не погибли под Хамаданом!

— Нет, Хокмун, я не умер, хотя вы нанесли мне серьезную рану. К счастью, мне удалось выбраться оттуда.

Губы Хокмуна тронула улыбка.

— Мало кому из ваших это удалось. Ведь тогда мы перебили почти всех.

Мелиадус повернул голову в изящной волчьей маске и сказал стоящему поблизости капитану:

— Принесите цепи для этих собак. Самые прочные и тяжелые. И никаких замков — только заклепки. На этот раз я должен быть уверен, что они не сбегут по пути в Гранбретанию.

Он встал, подошел к Хокмуну и сквозь щели в маске впился взглядом в его лицо.

— А тебя часто вспоминали при дворе Короля Хаона.

Каких только казней мы не придумывали! Гордись, изменник, — тебя ждут самые изысканные, изощренные пытки! Ты будешь умирать несколько лет, и ужасная боль ни на миг не покинет твоего разума, души и тела.

Он отошел и, протянув руку в латной рукавице, поднял за подбородок искаженное ненавистью лицо Исольды. Девушка резко отвернулась.

— А что касается вас, дорогая, то я, помнится, предлагал вам стать моей супругой. На сей раз вы не дождетесь от меня такой чести. Я не стану вас упрашивать, но все равно буду владеть вами, пока не потеряю к вам всякий интерес или вы не умрете от моих ласк.

Он повернулся и окинул взглядом Оладана.

— Ну а эта тварь, имеющая наглость ходить на двух ногах, скоро будет ползать и выть. Она у нас живо вспомнит, как должно себя вести животное…

— Еще бы — ведь у меня есть превосходный образец для подражания, — сказал Оладан и плюнул в волчью маску.

Мелиадус круто повернулся, закутался в мантию и отошел к креслу.