Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Леди Ангел колебалась.

Сасори не было до этого ни какого дела.

Вопль вконец свихнувшегося Тсукури резанул по ушам. Это он «испытывал бомбы для отправки», на самом же деле было слишком очевидно, что он отдаст старые, созданные при помощи слабой человеческой чакры. Жар даже с такого расстояния лизнул кожу, марионеточник на мгновение прикрыл глаза.

Боль, чувствительность – в минусы живого тела.

Их же – в плюсы, так как любое повреждение легче всего обнаружить именно по болевому импульсу. Называть свои раны именно «ранами», а не тем, что можно отшлифовать, починить или скрепить, Акасуна пока ещё, даже мысленно, не научился.

А ведь пошёл уже третий год.

Но надо ли оно?

Семнадцатилетний парень на вид, взрослый мужчина по факту, считал, что нет.

Неслышно подошедшая со спины Конан была одета несколько по-домашнему: форменные брюки, которые она обычно не носила, растянутый топ и стандартный плащ поверх, – и, кажется, только проснулась. Сасори неосознанно напрягся – Хаюми была опасна для кого угодно, и это он прекрасно знал.

Женщина прищурилась на свет. Сегодняшней ночью она спала плохо, лежащий в ящике стола, а сейчас – в кармане, – свиток давил непомерным грузом; такое бывало время от времени. Проснулась от взрыва и едва не вскрикнула.

Приструнить бы этого Дейдару... Правда, Шио потом обидится, Тсукури в её юрисдикции.

Но с другой стороны – какая разница?

Та, что лесным пожаром ворвалась в жизни трёх отступников, покинула Акацуки много месяцев назад вместе с маленькой-девочкой тенью; Ёко не помешала даже связь с Сасори. И вот совсем недавно взяла и объявилась.

Впрочем, интуиция подсказывала, что Акасуна был в курсе побега лисицы.

А у Конан осталось лишь её слабое человеческое нутро и невзрачный свиток, принятый зачем-то из обжигающе тёплых рук. Иногда она очень сильно завидовала невозмутимому Сасори и чокнутому Дейдаре, так как ни первый, ни второй особо не переживали.

- Сроки?

- Шио просила недели через три, если от сегодня. Передачку будёшь делать? – поинтересовалась она, заранее протягивая руку, так как знала, что будет.

Марионеточник молча протянул сложенный вчетверо лист бумаги с просвечивающими мелкими иероглифами.

- Не мало, – прокомментировала Хаюми, хотя лезть в их отношения было не тактично; Акасуна как-то слишком резко отвернулся. – Не доверяешь? – она кивнула на беснующегося Тсукури.

- Подпалит, – пауза. – Или взорвёт. Я у себя.

У себя – это в мастерской, временной, которую он ухитрился соорудить даже на дальнем форпосте деревни Дождя. В переводе это значило, что Сасори лучше не трогать как минимум часа три, а лучше – все пять.

Конан неопределённо качнула головой, тронув распущенные волосы; цветок был просто воткнут за ухо. Расшифровав этот жест себе на пользу, Акасуна оставил её в одиночестве.

И хорошо.

Женщина села на пол; это было высокое здание с видом на равнину. Полюбовавшись минуту другую на огненное море и сумев пару раз поймать точку-тень, похожую на Дейдару, Хаюми прикинула, сколько им ещё нужно времени, и решила, что стоит написать сообщение в центр о задержке.

Восстановление, поднятие уровня....

Да что угодно!

Хаюми злилась, на себя.

Нагато ей, к сожалению или к счастью, безоговорочно верил.

Хината лежала, раскинув руки, и пыталась прийти в себя. Крылья, хвост – это всё казалось нереальной сказкой, однако майка на спине была порвана, а рядышком валялся Гаара. Хьюга и Собаку бессмысленно пялились в небо и отдыхали от первого в своей жизни перевоплощения и отдачи. У девочки она была сильней, так как – Юмия пояснила – большее количество хвостов и «Гааре не впервой». При этом глаза Собаку опасно потемнели, поэтому она не стала расспрашивать подробней.

Не в первой, ну и ладно.

Над головой нависла тень. К счастью, Орочи уже приняла человеческое обличье.

- Зеру-сама ушёл с Шио, и я не думаю, что они будут разговаривать долго, – проинформировала она. – Так что советую оправиться как можно быстрее.

Хината кивнула, несмотря на то, что её тянуло в сон: вот так свернуться прямо здесь, на пригретой утром и солнцем земле, клубочком и заснуть...

Откуда-то со стороны послышался голос Шукаку:

- Эм-м... Сейрам, я, я всё понимаю...

- Да неужели? – насмешливо.

Издевательски так.

- Ага, понимаю... – пауза. – Не могла бы ты убрать от меняя свои щупальца? Уа-а-а... Холодные...

Хачи расхохоталась.

В глаза вновь слепил свет, на этот раз – просто солнечный. Хьюга чуть повернулась к Гааре, так как считала, что в другую сторону, спиной к «соседу» будет невежливо. С закрытыми глазами Собаку казался умиротворённым, однако, уловив её пару реплик от несчастного Шукаку, а девочка повторила этот жест мысленно.

Всё же щупальца...

Буэ.

Через некоторое время восьмихвостая, от которой тануки всё же сбежал, потеряла интерес к своей забаве и, поведя плечами, в буквальном смысле стряхнула с себя боевой облик: щупальца разлетелись чернильными брызгами, как вода с мокрого пса, рога просто исчезли, а чернота белков истаяла.

Надо было оправиться как можно скорее.