Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Хачи махнула рукой и как-то незаметно ушла по своим делам. Хьюга – или всё же Юсуи – некоторое время смотрела ей вслед, после чего, расправив пару сбившихся перьев пальцами, подошла к Шукаку. Парень посмотрел наверх и расплылся в широкой улыбке, которая бывает только у тех, кто абсолютно вымотан.

- Хината-ча-а-ан... – заныл он, потянув к ней руки.

Хината слегка растерялась, Гаара, не открывая глаз, пнул его в лодыжку, признавая преимущество невербальных способов общения над энергозатратной речью.

Звук новенького точила успокаивал слух, и хотя фламберг был бритвенно острым, но мечу, определённо, нравилось такое внимание хозяйки. Юмия позволила руке двигаться вдоль лезвия самой, в то время как мысли текли совсем в другую сторону. Рогатая маска взирала с поверхности стола, смотря сверху вниз, и глумилась.

Орочи уже неделю не могла разобраться с ней, так как просто так делиться своими секретами маска не собиралась.

Жнец? Бог Смерти?

Но это не его лицо. Чёрные клыки, изгиб валиков бровей, взгляд, – такое увидишь и не забудешь никогда, это врезалось в память не один год назад, но Юмия всё равно не могла спутать. Более того, она была уверена, что искомую маску забрала Широ.

Тогда что это?

И зачем это ей?

За эти дни Орочи испробовала множество способов проверки и выяснения, кроме одного, самого очевидного, прямого и опасного. Девушка не боялась, но умирать так было бы не только крайне мучительно, но и глупо.

Клинок перебросил на её пальцы кислотно-жгучую искру; ему не нравились сомнения державшей его эфес руки.

Юмия, успокаивающе погладив рукоять, отложила меч и, приняв вертикальное положение, подошла к столу. Взяв маску в руки, брюнетка в который раз рассмотрела её со всех сторон и, не медля более, приложила к лицу.

Обычному человеку и не только это действие ничего не могло дать.

Некроманту – подарить ключ к загадке и вырвать из груди тёплое сердце.

Кажется, провидение решило, что она достойна второго.

Не прошло и доли секунды, как маска сдавила лицо, но это был слишком рациональный вывод – всю голову сжало в невидимых тисках. Орочи не знала, как не завыла от дикой боли, это даже для неё было слишком; горло перехватило, душа, а тело наполнила печально знакомая слабость. Ноги подкосились, и девушка безвольно рухнула на пол.

В ушах низким колокольным гулом зазвучал голос, в чьих интонациях читался требовательный жадный гнев:

- Долг!!! Одна победа, сто душ, срок настал!!! Одна победа, сто душ!..

Брюнетка не знала, сколько времени корчилась. Руки свело судорогой, а перед глазами расстелилась алая пелена, поэтому ей понадобилось не мало времени, чтобы дотянуться до лица, погрузить ладони в вязкое желе, в которое превратился воздух вокруг маски, и со стоном сорвать её. Отбросив маску в сторону, Юмия без сил опустилась на грубые доски. Её всё ещё колотило, но это было уже остаточное.

Лицо было от чего-то мокрым; она провела у губ пальцами, и на подушечках осталась кровь. Скорее всего, она пошла из носа и изо рта от перенапряжения. Надо бы выяснить, нет ли каких внутренних повреждений, но это могло подождать.

Полное истощение за каких-то пару минут.

Правда, в то мгновение, когда длань Жнеца не сомкнулась вокруг её жалкой жизни, Орочи успела кое-что заметить сквозь тонкие прорези маски. Мир вокруг: комната, вид за окном, – обесцветился до множества оттенков серого и смазался.

Нужно было передохнуть.

Ладонь с третьей попытки нашарила эфес. Фламберг был предельно послушен; Орочи, прикрыв глаза, провела рукой по клинку и, порезавшись, успокоилась.

Окна больницы на фоне чистых стен выглядели тошнотворно правильными и аккуратными. Парочка шиноби у дверей, куда Хачи поначалу сунулась, деликатно выперли её вон. В другой раз Сейрам бы обязательно попробовала разукрасить им лица и сломать пару костей, но сейчас было не до этого. Рамы были слишком одинаковыми и безликими, а единственное, что девушка знала точно – второй этаж.

В мирных кустах было скучно и колко.

- Ли-сан! Прекратите!!! – донёсся до неё чей-то встревоженный голос. – Вам ещё нельзя вставать! Вернитесь в постель!

- Ли, тебе ещё нельзя тренироваться!

Пользуясь прикрытием пресловутой растительности, Хачи пошла на звук и быстро оказалась в небольшом внутреннем дворике. Первой, кого она увидела, была голосящая медсестра, чьи вскрики Сейрам услышала первыми, затем – девчонку с тупым выражением лица и не менее тупым поросячьим цветом волос, вероятно, обладательницу второго голоса. Ну, и Наруто, его имя каким-то чудом отложилось в памяти. Мальчишка, как ни странно, ничего не говорил и просто смотрел, кажется, что-то понимая.

Центром представления являлся Рок Ли. Весь в бинтах, с не сошедшим ещё со скулы синяком и сломанной рукой, Ли отжимался, отбросив костыли для травмированной ноги, и, взмокнув, вёл отсчёт. С её ракурса было отчётливо видна болезненная мука на его лице, какая-то детская обида и решимость идти вперёд.

Пока девушка сидела в укрытии, подперев щёку, Ли удалось увести в палату. Медсестра назвала номер – двести три, и двое, точнее, трое генинов ушли.

В боку кольнуло.

Вина?