Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Но когда Учиха вернулись с боя, всё стало куда хуже. О ней словно забыли, что-то случилось, но кого бы Шио не спрашивала – все отводили взгляд или посылали, говоря, что не её ума дело. В конце концов, кицунэ осела вокруг раненых и пыталась отвлечься на бесконечные перевязки. Больше всего её тревожило, что она так и не увидела братьев Учиха. Разве что Мадару, мельком: он стоял возле одного из шатров с потерянным видом, а с его рук стекала кровь, на которую мужчина не обращал внимания.

Никогда Ёко не видела его таким.

К ночи всё стихло. Понимая, что никто ничего не объяснит, девушка решила рискнуть и сунуться к самому Мадаре. Тихо обойдя лагерь через лес, чтобы никто не остановил и не заставил вернуться к себе, девушка заглянула к главе Учиха.

Однако вместо него в шатре, возле доспехов, оружия и карт, обнаружился Кано. Мужчина выглядел постаревшим на десятилетие, перед ним стояла бутылочка с саке – где, спрашивается, взял? Две пустых валялись возле его ног.

Кано поднял взгляд на осторожно шагнувшую в его сторону Ёко. Его вид окончательно выбил девушку из колеи.

- А, это ты… – рассеянно. – Заходи, садись со мной.

Шио осторожно огляделась, но всё же подошла к Кано и опустилась на колени рядом с ним. Мужчина не твёрдой рукой нашёл чарку и налил в неё алкоголь, после чего пододвинул чарку к Ёко.

- Пей, девочка, пей…

Девушка не уверенно взяла чарку. Кицунэ не собиралась сейчас пить, но из вежливости стоило хотя бы сделать вид. Сам Кано пил прямо из горла.

- Что за жизнь, что ж делается-то… – сказал он в пространство. – Видела Мадару-то? Совсем умрёт, за ним отправится, внутри пустой будет, как гнилое дерево… Сильный, да пустой, одна оболочка останется…

Учиха покачал головой и тяжело вздохнул. Шио остро захотелось выйти на свежий ночной воздух, глотнуть его

- Простите, Кано-сан, я не понимаю… – попыталась что-то вставить Ёко, но мужчина её почти не слышал, так как выпил слишком много.

- Он же лежит там… Завтра обратно на бой, а он лежит, не отходит… Будто и рядом с телом лежать будет, как с живым… – беспорядочно бормотал Кано, но Шио зацепилась за одно слово.

От собственной догадки её затошнило.

- Рядом с чьим телом, Кано-сан? – твёрдо спросила девушка, надеясь получить внятный ответ.

И получила.

Мадара не собирался никуда уходить. Глаза почти не болели, даже странно, что вся операция прошла так просто. Теперь на веках Изуны лежала повязка с обезболивающим раствором, и пусть кто-то посмел бы сказать, что его брату уже всё равно.

Пока дышит – не всё равно. Пусть будет меньше боли. Старший Учиха бережно убрал прядку с лица брата. Изуна то ли смирился, то ли морфий ещё действовал и на рану в том числе; казалось, будто юноша дремлет, а от того дыхание такое тихое, невесомое.

Приближался рассвет. Любимому брату осталось максимум часов пять, и Мадара намеревался провести каждую секунду этого времени рядом с ним: не тревожа, но чтобы Изуна просто ощущал, что не один. Присматривать за ним, поправлять подушку и одеяло, следить за раной, давать во время обезболивающее, держать за руку, отвлекать разговорами и своим голосом, а потом постараться его тихо убаюкать и заставить уснуть.

Во сне, говорят, уходить спокойней и легче. Тем более что Изуне явно было страшно, хоть он и пытался это скрыть.

В то же время Мадара ощущал изменения в себе. Что-то внутри осыпалось серым прахом, хлопьями пепла и болело мучительно, словно вырвали из его груди кусок мяса. Хотелось остановить время и остаться с братом навсегда.

Кто-то посмел подойти к шатру. Кто-то посмел заглянуть, но старший Учиха уже не интересовался тем, чтобы держать лицо и даже не повернулся к вошедшему.

- Мадара-сан… – неуверенно позвали. – Сенджу на подходе.

Глава Учиха сел, без спешки повернул голову. На него смотрели с надломленной тревогой, но сложно было сказать, за него ли. Возможно, шиноби боялся, что Мадара откажется оставить брата и идти в бой.

- Они далеко? – сухо.

- Совсем рядом, – шиноби закусил тонкую губу. – Не волнуйтесь, за ним присмотрят… – неуверенно.

- Умолкни. Пусть собираются. Вон, – без эмоций.

Мадара повернулся обратно к брату. Оставить его сейчас? Но пробивавшийся через горе здравый смысл подсказывал, что если он сейчас не встанет и не пойдёт туда, к своим людям, не будет драться с ними бок о бок, то клану Учиха конец.

И всё равно Учиха колебался.

- Иди… – еле слышно выдохнул Изуна, и Мадара вздрогнул. – Я тебя дождусь, иди… Это же наша семья…

Младший Учиха чуть сжал его пальцы. Его слова имели обратное действие – старший Учиха почувствовал, что не может встать от его постели, так как на плечи рухнула многотонная скала и пригвоздила к земле.

- Мы свидимся ещё, обещаю, – шёпотом. – Не прощайся со мной, иди.

Мадара склонил голову.

Кто он такой, чтобы не верить Изуне?

- Хорошо, – тихо. – Я постараюсь быстро.