Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Больше они об этом не заговаривали. У Мадары появились всё же дела, как и остальных, и никто больше не мог составить младшему Учиха компанию. Так что Изуна был рад Ёко, которая даже познакомила слепца со своим братом.

Усадив парня на футон, девушка бережно сняла с его плеч ткань – он носил лёгкие юкаты, чтобы не зажимать рану и дать ей проветриваться – и принялась за бинты. На них ещё оставались капли крови, говорящие о том, что кровотечение до сих пор не остановилось, но то были крохи по сравнению с неминуемой гибелью.

Рана выглядела лучше. Воспаление ушло вместе с краснотой, от кожи не тянуло жаром, и через пару недель уже надо будет вынимать тончайшие нити швов. Изуна лёг на здоровый бок и запрокинул руку. Ёко открыла баночку с красноватой густой мазью и нанесла её на след, который позже станет безобразным шрамом. Девушка не сомневалась, что красный пигмент от ликориса, но никогда раньше не слышала о целительных свойствах этого растения.

- Что там? – спросил Учиха.

- Прекрасно. Скоро швы снимать будем.

Изуна улыбнулся. Шио улыбнулась в ответ тоже до того, как вспомнила, что он не увидит, а как осознала – осеклась и отвернулась.

Не видит же. Не обидится.

А ей больно было смотреть на мёртвую повязку вместо ясных глаз.

- Как это… тебя этот… – «этот», так она называла Тобираму при Изуне, – по глазам задел, да? Сильно повредил?

Ёко спрашивала без особой надежды на ответ. Мадара на вопрос о глаза брата сначала попытался её убить, в следующую секунду – в ярости снёс могучее дерево. Тем вечером Шио видела его пьяным; Кано пытался довести его до палатки, а Мадара навзрыд плакал. Остальные Учиха с недавних пор почему-то шугались от собственного главы клана, и девушка не могла понять тому причины.

Тогда кицунэ списала всё на алкоголь. Когда в животе то или иное количество саке или чего покрепче, и не такое делают. Слёзы в целом вещь безобидная, а Мадаре, кажется, было за них остро стыдно даже в процессе.

Но плачущий глава Учиха скверно вписывался в мироздание Ёко.

- Нет, это не Тобирама

«Тогда что?!» – но Шио не спросила этого.

- Я тебе расскажу, – вдруг сказал Изуна. Юноша протянул руку, ища её ладонь, и девушка подставила в нужное место в воздухе запястье. С координацией движения у него было всё в порядке, поэтому парень легко поднёс её пальцы к повязке. Будучи не слишком уверенной, что верно поняла намёк, девушка с величайшей осторожностью коснулась повязки и чуть-чуть надавила.

Пальцы провалились в мягкое. Шио окаменела.

Под повязкой ничего не было, кроме, возможно, тонких и ненужных век. Глазные яблоки Изуны отсутствовали.

И Изуна рассказал кицунэ всё.

Курама надеялся найти сестру в лагере Учиха. Но, кажется, зря, тем более что на него косились с неодобрением. Вряд ли Шио стала б прятаться от него – зачем? – поэтому, встревожившись, лис устремился в лес. Мужчина рассчитывал на долгие поиски, но Шио нашлась совсем недалеко от лагеря. Девушка, скорчившись, спряталась в корнях дерева; от посторонних глаз её ещё и скрывал кустарник.

Подойдя ближе, старший заметил, что плечи Шио трясутся. Мужчина бросился к ней, выдернул с холодной земли и прижал к себе.

- Что ты… Что с тобой такое?.. – забормотал Курама, не ожидая услышать ответа. Сестра казалась ему маленькой и беззащитной.

Ёко дрожала в сухих рыданиях. Её впервые так напугали люди, и она не контролировала эту смесь отвращения и восхищения любовью Изуны к брату – он же не биджу, у них же всё должно быть совсем не так. Тёплые руки брата успокаивали совсем немного, так как Шио засомневалась, что когда-нибудь сможет принести такую жертву ему.

- Шио, ответь, ну же…

- Он… он… глаза… – она всхлипнула. – Глаза, Изуна отдал собственные глаза!

- О чём ты говоришь?!

Но младшая Ёко уже было не в состоянии произнести хотя бы пару связанных слов. Девушка обняла брата за шею; она за что-то просила прощения, за то, что ещё не сделала. Курама покачал головой, недовольный тем, что проклятие Учиха попыталось завладеть его сестрой, и поднял её на руки. Маленькая, её хотелось унести и спрятать.

- Сегодня ночуешь со мной, – произнёс Курама и поднял сестру на руки.

Шио ведь даже ещё не до конца взрослая.

Хаширама вытачивал из деревянного бруска фигурку. Кунай славно ходил по древесной мякоти, но получалось скверно. Это Сенджу не расстраивало – главное процесс, а не цель. Тобирама мрачно поглядывал на жизнерадостного брата: казалось, теперь его вообще ничто не способно было расстроить. Зачем-то старший Сенджу хотел посоветоваться с Курамой на счёт того, как безопасней расположить дома под скалой. Заверения брата о том, что лучше знают строители, которые пока не наняты, а потом рано там строить, не действовали.

Но Хашираме пришлось изменить свои планы – Курама вернулся не один. Его сестра жалась к руке старшего Ёко и немного дрожала. Старший Сенджу вскочил, а Тобирама уставился на то, как Шио цепляется за рукав Курамы; мужчина принёс её на руках.

- Ты знал о глаза Учиха? – мрачно спросил Ёко, глядя в глаза Хашираме.

Тот кивнул.