Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Когда он открыл глаза, Шио уже рядом не было. Ушла к брату или в лагерь Учиха – неважно, Сенджу не собирался проверять. От угля чуть стягивало лицо. Надо бы поискать флягу, пока его никто не увидел в таком виде.

Приближался рассвет.

Посланники от феодала вернулись ровно тогда, когда они принялись за возведение каменных зданий. Их изначально планировалось не много

Печать феодала стояла на официальном документе. Теперь никто не будет считать врагами Учиха и Сенджу, кроме, разве что, их самих.

Тишину не нарушало ничего: Шио могла шептать Изуне, которого придерживала за руку, о происходящем предельно тихо. Курама держался рядом с ней, но в рядах Сенджу; брат и сестра оделись, как члены кланов, с которыми они сражались несколько месяцев.

Одинаковые одежды Учиха: тёмные балахоны с моно клана. Одинаковые одежды Сенджу: светлые хакама и косодэ. Как два моря, состоящих из людей – и капли тёмной и светлой воды встретились посередине. Мадара и Хаширама уже поставили свои печати на договоре, его свернули и запечатали, чтобы никто не смел рушить бумагу и союз двух кланов.

А теперь главы Учиха и Сенджу, глядя друг другу в глаза, жали руки возле двух знамён. Хаширама сиял и думал о сгоревших на поле боя флагах – скоро они будут не нужны, скоро будет воздвигнуто селение. И под его счастливым взглядом Мадара тоже невольно поднял уголки губ, ведь мужчина догадывался, что Сенджу не терпится потащить его на скалу.

На их скалу.

Мир настал. Строящееся селение, жителями которой были пока лишь Учиха и Сенджу, назвали Конохагакуре.

Стройка развернулась глобальная. К общей казне относились с недоверием, но среди в клане Учиха Мадара очень красочно огрызался на всех недоверчивых, а у Сенджу за всем следил Тобирама и в подобных вопросах ему верили. Часть денег уходила в налог феодалу, а часть – на Коноху.

Были наняты рабочие, которые первым делом снесли половину построенных Хаширамой домов из-за того, что им требовался фундамент и место для канализационных труб, а после на освободившемся под высокой отвесной скалой пространстве бодро возвели сетку лесов. Материала хватало: древесину даже покупать не нужно было, всё росло вокруг, а селению как раз требовалось немало свободного места. В утешение главе Сенджу всё же позволили помогать под чутким надзором остальных рабочих: с его помощью куда легче и быстрее производились доски и прочие материалы. Другие шиноби тоже были заняты: Учиха в основном ползали с замерами, впервые используя шаринган не для войны, а среди Сенджу нашлось много людей с полезной чакрой земли. Остальные просто были сильнее многих гражданских – а потому каждому нашлось дело. Тобирама просиживал дни над бумагами: младший Сенджу оказался поразительно подкован юридически и агрессивно огрызался на все прилетающие из столицы письма, доблестно сражаясь за каждую монету налогов, которыми их стремились обложить. Единственного чиновника встретили приветливо, налили разбавленного саке и демонстративно провели общую тренировку.

Больше никаких бюрократов они не видели.

А Коноха росла с поразительной быстротой. Уж скоро были готовы дома – нормальные дома: и крепкие, и с тонкими бумажными стенами, и для кланов, и для простого люда, так как рабочие вдруг изъявили желание остаться и робко обратились с этими просьбами к Хашираме, так как Мадару побаивались. И им позволили, так как шиноби умели воевать, а не жить мирно – им требовался хороший пример.

Появились улицы. Из соседних деревушек притекали самые смелые люди – торговцы, и как-то сами собой выросли магазинчики. Смешно выглядели шиноби, с непривычки осторожно в них заходящие: странно не драться за еду и экономить, а просто пойти и купить.

На месте леса вырос город – странный город, непонятный пока даже для жителей, город шиноби-наёмников, к которому только начинали присматриваться другие кланы. Всего через полгода стройки в Конохе уже можно было жить.**

Шио морщилась, глядя на донышко баночки. Мазь для Изуны кончалась, а значит, пора искать свежий огненный ликорис – тем больше, тем лучше. Рана его почти не беспокоила, но рекомендациям эльфов Ёко предпочитала безоговорочно следовать.

Курама бессовестно дрых и помогать ей в данный момент определённо не собирался. Как-то так вышло, что они оказались на территории клана Учиха: младшая кицунэ просила место поближе к Изуне, а старший Ёко не особо страдал от дальности клана Сенджу. У него не возникло сильных привязанностей там, хотя Курама мог назвать Хашираму своим другом.

Их домик был совсем маленьким: две комнаты, санузел, кухня. Курама внезапно ударился в рисование, углём перенося на бумагу всё, что видел. Получалось у него так себе и, дай ему волю, старший Ёко бы без особой жалости выбрасывал всё, но Шио бережно развешивала их по своей спальне, опасаясь, что если брата не отпустит, то бумага заполонит все стены. Впрочем, это создавало уют.