Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Окна обеих спален выходили в сад – Хаширама не поскупился на растения по всей Конохе, чтобы та соответствовала своему названию. Сейчас с пылинками в комнате игрались солнечные лучи, проникающие через открытое окно – ласковое лето любило землю и её обитателей. Курама поджал получше ноги: кровать сестры, которую он предпочёл для дневного сна, была коротка для него.

И стукнуть бы его по голове, чтобы, оттаскивая Хашираму от карт и прочих азартных игр, сам не надирался!

Но не маленький, сам разберётся. Шио поднялась с пола: прочей мебели пока не было, и девушка не была уверена, что хочет её здесь иметь, – и убрала мазь к свиткам-передатчикам, которые она не трогала с тех пор, как дрожащей рукой записала то, что узнала от Изуны о Мангекью шарингане. Тайник находился под полом, одна из досок легко поднималась; зазор был не заметен.

Где же ей всё-таки искать ликорис? Ёко даже не знала, где растут эти цветы. Это же не дома, где расстилались целые поля красного огня. Может, тут всё иначе, а если так же – то где брать поля, когда вокруг один только лес?

Но перестать помогать Изуне она не собиралась. Накинув на брата лёгкий плед и прикрыв окно, девушка взяла свой ключ, подумывая запереть дверь снаружи. Кураму она этим не запирала, дом открывался изнутри тем же ключом, и у брата он имелся.

В саду Шио вздохнула. Ну что ж…

Можно начать с леса на западе. А потом на востоке. А потом…

Там видно будет.

Изуна мог бы сказать, что он счастлив, несмотря на то, что для клана он превратился в призрак. Сначала было тяжело, но месяцы обучения жизни с повязкой на глазах открыли ему мудрость: так отсеялись те, кому было на него всё равно. Остались брат, дядя Кано, приходивший поиграть Кагами и его заботливая мать и Шио со своим братом. Не то, чтобы он общался с Курамой, но не получал от него жалости – за что был благодарен.

Мог бы.

Но Мадара изводил себя чувством вины. Младшему Учиха потребовалось несколько месяцев убеждений, чтобы брат перестал к нему относиться, как к статуэтке из тонкого фарфора. Но убедить, что слепота открыла ему новые грани жизни, не вышло.***

Но это же оказалось так ново и прекрасно! Да, он слепой и не стал бы врать, что совсем не горюет от этого, но слух обострился, обоняние улавливало то, что раньше не давало почувствовать зрение. Мысленно Изуне нравилось раскладываться ароматы на уровни, и с людьми получалось особенно интересно: самым первым чаще шёл запах от рук или волос, а последним – запах кожи, который он различал только у брата и Шио, так как близко контактировал с обоими. С Ёко он сделал интересное открытие – сажа и что-то от животного. Учиха так и не понял, что это значит, а спрашивать было неловко.

Осязание тоже изменилось. Теперь оно в большей степени заменяло ему зрение, поэтому первое, что сделал Изуна в новом доме – перетрогал все поверхности. Близкие люди позволяли так смотреть на них: брат вздрагивал и старался не кривить лицо, а младшая Ёко смеялась, когда он трогал её хвостики. Мир фактур оказался куда разнообразней, чем он мог бы представить с открытыми глазами.

В селении было просто ориентироваться. Кажется, что сложно запомнить расположение всех улиц и нужных домов, но только не тогда, когда это жизненная необходимость. Да и домов меньше, чем деревьев в лесу. На прохожих иногда натыкался, но их не так уж и много пока что имелось в селении.

Впрочем, была ещё техника виденья ногами: разулся и распускаешь от себя чакру на определённый радиус. После нескольких тренировок это оказалось не так уж сложно, а энергия, как сенсор, обнаруживала большинство препятствий. Но чакры всё же тратилось много, и Учиха использовал это только для того, чтобы что-то найти.

Или кого-то, как сейчас. Скука мучила, изводила, друг у него всё ещё был один; но Шио не оказалось дома, а её брат, дыхнув запахом вчерашнего саке, понятия не имел, куда пропала младшая Ёко.

А заняться Изуне было всё равно нечем.

Времени он не считал – только шаги. Десять вперёд, поворот. Чакра мягко и ровно утекала сквозь ступни. Жаркое дневное тепло уходило из воздуха, но кожу ещё грели солнечные лучи. Скорее всего, час-два до заката и тени удлиняются.

Учиха боялся через несколько лет забыть, как выглядит закат.

Шио он нашёл на окраине Конохи. Кто-то шустрый поставил у самой опушки леса скамейку – вот там она и тихо сидела.

Обычно девушка замечала его первой, но не сейчас. Изуне пришлось подойти вплотную и позвать; а он не мог даже положить руку ей на плечо, так как не видел, где оно.

- Изуна? Ты… Ох, убери, всю чакру истратил, – обеспокоено.

Ёко проследила за тем, как юноша садится рядом. Честно говоря, когда поиски обернулись неудачей, она растерялась, а потому и сидела здесь. Конечно, можно было поискать вдали от селения, но цветы нельзя срывать – а как водить далеко часто Изуну?

- Ты искал меня? – виновато спросила Шио.

- Ага, – он улыбнулся. – Не беспокойся, мне всё равно нечего делать.

Ёко усмехнулась – теперь это заменяло ответную улыбку, потому что младший Учиха мог услышать это.

- И я кое-что искала… – выдохнула она.

- А что?