Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

- Общий враг роднит, – качнул головой Хашираму, поморщившись на слове «враг».

Мадара о чём-то задумался, постукивая пальцем по краю столешницы. Ветер в который раз шарахнул рамой по стене, и Сенджу, не выдержав этого, поднялся и плотно закрыл окно на щеколду.

- И отправь сообщение в другие страны, – добавил Учиха.

Хаширама обернулся.

- Ты думаешь, стоит их предупредить?..

Сенджу не решил пока ещё, как относиться к формирующимися в других странах селениями, так похожих на Коноху. Путь к миру или новые враги?

- Не более.

- Без лишних деталей?

- Именно.

«Хм… Предупредить, чтобы были осторожными и пригляделись к чужакам… Что ж, хуже от этого не станет».

Мадара не задержался: бросил, что идёт искать информацию, но отчего-то Хаширама не сомневался, что друг направился к брату. Вот ещё одна напасть – Тобирама закрылся ото всех ещё сильней, чем обычно, и огрызался через слово.

Снова взъелся на клан Учиха?

Одно письмо – в Страну Ветра. Другое – в страну Молнии. Страна Воды. Страна Земли. Страна Железа – пусть и они будут готовы.** Все их соседи и не только, с которыми уже не велось войны. Пусть станут внимательными, замечают чужаков и не снижают бдительности. Пусть слушают и присматриваются к чужакам, но не атакуют.

Во имя мира.

Впрочем, в грозу всё равно птиц не отправить, а во время написания Хашираму посетила ещё одна идея. И Сенджу направился искать Мито в непозволительный для этого вечерний час.

Грохотало и лило всю ночь. Гроза подарила свежесть, лёгкость воздуху и травам. Лужи сохли быстро, но листва словно зазеленела, омытая, с новой силой. В распахнутые окна влетало птичье пение – ещё весной какие-то пташки свили у них под крышей гнездо.

Идиллия, но Курама, не торопясь, заранее собирал вещи, а мрачная Шио не обращала внимания ни на что, кроме своей работы. Обещание обещанием, но Мадара мог, и не рассказывая, подпортить им жизнь. Уснувшая рано и, удивительно, на всю ночь, поднялась на рассвете и под всё ещё накрапывающим дождём короткими перебежками добралась до скалы и дальше: наверх, в лес, к поникшим цветам с мокрыми тычинками. Ёко набрала целую охапку ликориса и, вернувшись, принялась вспоминать всё, что помнила о мазях и целительстве.

Мало. Ничтожно мало – в конце концов, зачем что-либо об этом знать лисице, каждая рана которого затягивается собственной энергией, а любой яд выгорит из тела сам. Наверняка убить кицунэ было в целом проблематично, и один из способов был довести до того состояния, когда уже никакое лечение не поможет. Мелькнула идея глянуть человеческие книги, и Курама даже тайком добрался до новенькой библиотеки селения. Но полезной информации в книгах оказались лишь общие пропорции смешения мазей.

Необходимая хранима в тайне светлыми эльфами. Быть может, напиши она Еве, та бы ответила, но у них не было на это времени; сейчас Гьюки с семьей находится в стране Молнии. В письмах они писали, что у них гостит Мататаби, которая по наставлению Совета уже двинулась к северу, чтобы ждать остальных у границ.

Поэтому Шио шла от собственных теорий. Девушка собиралась попробовать сделать мазь и соединить её действие с чакрой, чтобы ликорис в ней действовал на Изуну так же, как техника эльфов. Или похоже.

Мадара не обещал, что подпустит её к брату. Возможно, мысленно поклялся, что нет.

Курама не стал говорить сестре, что врачебные техники изобретаются годами, а создание более простых альтернатив могут занять столетия. Младшая Ёко и без того это знала. Поэтому мужчина послушно выступал в роли подопытного кролика и не выпускал из рук украденный секундомер – вернёт потом.

Кицунэ отошла от стола с новой порцией и без предупреждения рассекла его плечо до капель крови.

- Ай!

- Засекай, – мрачно приказала Шио. Курама нажал на кнопку секундомера и стиснул зубы: не от боли, но изо всех сил противясь первичным рефлексам своего организма и не давая чакре мгновенно заживить рану.

Это как задержка дыхания, но сложнее. Словно пытаешься заставить не биться сердце. Они уже пытались делать ранку на другой руке, чтобы, направляя чакру туда, лису было легче сдерживать иное направление, но обмануть механизм регенерации не удалось – тело честно дало вдвое больше чакры, и Курама не продержался и секунды.

Мазь обволокла рану. Суть не в том, чтобы не дать чакре заживить – это невозможно, но они сравнивали скорость заживления, когда старший Ёко сдерживал энергию просто так, а второй раз – с мазью. Разница была.

Крохотная.

Младшая Ёко провела обрывком бинта по чистой коже.

- Я устал.

- Вижу. Какие результаты?

- Ты действительно хочешь это знать?

Шио разжала руку с бинтом.

- Нет, – тихо. – Техника всё равно действует совсем иначе. Но я же…

- Сядь.

Курама усадил девушку рядом с собой. Шио опустила голову – наверняка винила себя. Но что теперь в этой вине, тем более что сестра была занята Изуной? Мужчина поднял бинт и обтёр руки лисицы от цветочного сока.

- Это я во всём виновата, – проговорила младшая Ёко.

- Мне с этим согласиться или начать тебя переубеждать? – совсем несерьёзно хмыкнул Курама. Сестра фыркнула и пихнула его в бок.