Хроники кладоискателей (СИ)

— Ну вот… — облегчённо вздохнул я и посмотрел на Вовку, который теперь был шокирован не меньше, чем я вначале. Он спрятал пистолет, и мы медленно поднялись с земли. В этот момент калитка отворилась, и перед нами предстал маленький, худющий, бородатый и очень старый дед, с мутными и мокрыми от слёз глазами. Он стоял босиком, а одет был в старую, выгоревшую от времени байковую рубашку и ещё более старые, заношенные брюки. На крыльце больше никого не было, кроме уже упомянутого старинного пулемёта. Дед возбуждённо дышал и, щурясь, всматривался в наши лица.

— Здравствуйте, — промямлил я, всё ещё пребывая в лёгком шоке.

— Сынок! — ещё громче воскликнул дед и, отбросив в сторону свою клюку, бросился меня обнимать. Вовка смотрел то на деда, то на меня. Я всем своим видом показывал другу, что не имею никаких родственных связей с этим человеком, а тот в ответ только сдерживал смех и, скрестив руки на груди, ждал развития сюжета.

— Это уже «Санта Барбара» какая-то, — пробормотал Вовка, а потом, как будто вспомнив что-то, встрепенулся и, выпучив глаза, начал интенсивно размахивать руками и утвердительно качать головой. Тут и до меня дошло, и я тоже обнял старика.

— Бать, ну что ты, прекрати. Нормально всё. Не дури, бать! — дед продолжал всхлипывать, тычась мне в грудь. — Ты нас во двор пустишь? Или мы так и будем тут стоять? — весёлым голосом начал я спектакль.

Тот, наконец, разжал свои отеческие объятия и смущённо засуетился:

— Так это… Ох! Так вы проходьте, детки… Что ж это… Э-хэ-хэ! — старик прищурил глаз, заулыбался, обнажив беззубые дёсны, и погрозил мне кривым пальцем: — Ох, и Вовка! Ох, и жук!

Вовчик нахмурил брови и, с ещё большим удивлением, уставился на меня.

Слово «жук» у него получалось как «зук», а букву «р» дед выговаривал с помощью одних только губ, потому, слово «проходьте» выходило, как «пброхотте». Всё это каким-то чудесным образом сочеталось с комичной внешностью и вызывало настоящее умиление, а вот настороженность и раздражение, минуту назад разбуженные видом пулемёта, моментально куда-то испарились.

— А ты чего стоишь, ирод? — старик грозно топнул ногой и замахнулся на Вовку своей клюкой. — Где жбан мой заховав? А? Ух, басурманин!

Вовка не растерялся:

— Так, в яру заховав, отец! На огороде! Сейчас всё организуем! Ну-ка, дай пройти…

Он многозначительно мне подмигнул и, лёгким движением руки отодвинув старика, проследовал во двор. Мы поспешили за ним. Повсюду валялись пустые старые бутылки, вросшие от времени в землю. Деревянные ступени, ведущие в дом, давно прогнили в нескольких местах, из-за чего ходить по ним представлялось делом весьма опасным, а завалившийся и поросший травой погреб довершал картину полной разрухи и старческой немощи. Похоже, старик жил здесь совсем один.

— А чаво ж ты, басурманин такой, на огороде яё захавав, когда баба яё на горище всегда прятала? А? — не унимался дед, торопливо шаркая за нами. — Шибко умный думал, да?

— Не ругайся, отец, будет тебе твоя бутылка, — вступился я за друга, — Сейчас поищем на огороде, а если не найдём, то мы с Вовкой в магазин мотнёмся, обеспечим тебя алкоголем до второго пришествия. Ты пока в дом пойди, отдохни, мы тут быстро…

Но дед сощурил глаза и, склонив голову на бок, настороженно посмотрел на меня:

— Это с каким таким Вовкой?

— Ну, с этим вот… — я растерянно посмотрел на друга, но тот крутил пальцем у виска, пытаясь мне что-то сказать. Я совсем забыл, что Вовка — это я, а значит настоящий Вовка совсем не Вовка!

— С Мартыновым, что ли? — продолжая насторожено щуриться, расспрашивал дед.

— С ним! — облегчённо выпалил я.

— Ну-ну… — не меняя тона, загадочно пробормотал тот в ответ.

— Здравствуйте! — раздался у нас за спинами приятный женский голос.

Глава 15. Ольга

Нет, это было уже слишком! Переживать столько потрясений за такой короткий промежуток времени — опасно для здоровья! На вид ей было лет 20–25, не больше. Ничего выдающегося — хорошенькая рыжеволосая студентка, коих в нашем городе пруд пруди, но что-то заставило меня забыть поздороваться в ответ и «зависнуть» на несколько секунд. К щекам предательски прилила кровь.

— Добрый день! — услышал я заискивающий голос друга, который уже бодро шагал ей навстречу и протягивал клешню для приветствия.

— О! Ёшкина фуражка! Ольга! А ты чаво сюды приехала? Токмо тутычки была, два дни как въехала и на тебе! — старик, видимо, не ожидал гостей.

— Привет, дедуля! Выходной у меня сегодня. Буду тебе борщи варить.

Улыбнувшись, она поздоровалась за руку с Вовкой, и эта улыбка вызвала очередной незапланированный всплеск трепетных импульсов в моей сердечной мышце. Чёрт! Этого ещё не хватало! Приплыли, блин!

— Владимир! — широко скалясь, отчеканил мой решительный друг, по-гусарски ударив друг о друга каблуками и вытянувшись по стойке «смирно». Девушку это явно развеселило.

— Оля, — весело ответила ему рыжеволосая и переключила внимание на меня.

— Сергей, — дико смущаясь и не узнавая самого себя, промямлил я.

— Очень приятно! Рада, что вы, наконец, приехали. Дедуль, ставь чайник, я тебе пончиков привезла!