Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

— Слава, помоги Максиму Александровичу, — но парень полез поднимать меня. Щурясь от боли, глотая слезы, я, оттолкнув его, самостоятельно допрыгала до стола и, цепляясь за край столешницы, с трудом обходя поваленные стулья, доползла до стены с дверями. Третья находилась точно за посадочным местом босса. Перед дверью, на полу, валялся старый маленький телефон.

— Как открыть дверь? Я не умею колдовать, — прошептала я, прислонившись задом к столу и пялясь на намалеванные на стене занавески. Краски смазывались — начинала кружиться голова.

— Ты просто откроешь дверь, — запищал проводник. — И пройдешь. Третий мир — твой мир. Отторгать тебя он не станет.

— А они? — я кивнула назад. Не было сил даже обернуться.

— Пойдут за нами. Коридор один, не потеряются.

«Что я делаю?», — мелькнула мысль. Кровь из ран сочилась через разорванные джинсы. Как вообще можно терпеть подобную боль? Но проводник не дал мне времени пожалеть себя.

— Да отправимся мы в путь, ибо дана нам сила идти сквозь ореолы! — возопил дух, усаживаясь на мое плечо. — Вперед, ключница! Не бойся! Узри мир, где родилась твоя мать!

Я протянула правую руку, левой оттолкнувшись от стола.

— Давай, — поторопил проводник. — Открой дверь!

По телу прошла дрожь, когда пальцы коснулись ледяной стены там, где сходились вместе нарисованные занавески. Сердце застучало, как сумасшедшее, краски вокруг поплыли, и я испугалась, что теряю сознание. Но нет — я ощущала холод стены, её шероховатую поверхность.

— Ничего нет, — прошептала я. — Всего лишь рисунок. Всего лишь…

Занавески колыхнулись, раздвинулись, в глаза ударил яркий свет, а сердце замерло. Я больше не ощущала его стука. Я даже не могла дышать.

— Держи путников, — произнес дух, или это была моя мысль. Всё равно я даже не успела обернуться — что-то потянуло меня вперед. Яркая вспышка ослепила, мир перевернулся, и я будто застыла вниз головой на самой верхней точке того аттракциона, что крутится, и крутится, и крутится. Ты уже не понимаешь, где находишься, закладывает уши, все тело кричит, что пора бы вниз, и внезапно кабина начинает резко падать, ты отрываешься от сидения, и…

— Приди в себя!

Кто-то толкнул меня сзади, до хруста вцепился в запястье. Я даже не понимала, моргаю ли я. Всюду был только свет, прочерченный красными ниточками, и ничего больше.

— И раааз, — а, это проводник бормочет. — И двааа. Иии… ШАГ!

Кажется, я всё-таки шагнула. Вот только куда?

Глава третья Оправдания

Было душно, очень душно. Липкий жар обволакивал тело, и каждый вздох обжигал ноздри. Во рту пересохло от спертого, тяжелого воздуха, несущего в себе резкий, неприятный запах. Как будто в сауне кто-то решил покрасить волосы дешевой краской. Не знаю, от чего именно я проснулась — от удушающей жары, от вони или просто потому, что пришло время открыть глаза. Вокруг царил желтый цвет с всполохами слепящего белого. Я опустила веки, сглотнула, перевернулась на бок. Легкое одеяло, как и простыни, стало мокрым от пота, но скинуть его я не решилась. Кажется, одежды на мне не было.

— Очнулась?

— Женя? — выдохнула я, вскидывая голову и снова открывая глаза. Ничего — только мерцание белого и мазки желтого. Брат поймал мою руку и крепко сжал. — Я нашла тебя! Там…

— Знаю, мне рассказал привратник.

Откуда-то слышались приглушенные голоса. Говорили коряво, скорее даже издавали звуки то громко вопросительно, то тихо смиренно.

— Привратник? — шепотом спросила я, облизывая потрескавшиеся губы.

— Слава.

— Мама…

— Знаю, всё знаю, и разберусь.

— Максим…

— Он жив.

— Ты…

— Помолчи, — он погладил меня по руке. — Тебе нужно отдыхать.

— Со мной что-то не так?

— Лежи спокойно. Всё так. Наш мир меняет тебя.

— Значит, я все-таки дошла, — от осознания этого факта стало чуточку легче. Рядом с боком что-то зашевелилось, и я, решив, что брат уходит, сама схватила его за руку.

— Побудь со мной, — захныкала я. — Мне страшно. Я ничего не вижу и слышу плохо.

— Это пройдет. Твой проводник считает, что ты — сильный маг, и я склонен ему верить, — брат провел пальцем по моей щеке, ловя слезинку. — Не плачь, сестренка. Адаптация — процесс неприятный, но нужно потерпеть.

Я зажмурилась, отвернулась и, зарывшись лицом в подушку, принялась причитать.

— Это кошмар, отвратительный кошмар. Когда он кончится… Мама, эти чудовища, убийцы…

— Не пищи, — брат похлопал меня по плечу. — Всё будет хорошо, поверь.

— Верить тебе? Да вы только и делали, что мне врали!

— Спи. Поговорим позже.

Сон пришел на середине мысли. Может быть, я просыпалась ещё, но сознание жонглировало образами, оставляя память без мячика.