Хроники Колыбели

— Если бы ты его видела, то никогда бы твой язык такое не повернулся сказать. У него, вероятно, кто-то заболел этой заразой, рассказывать он не стал, но многого ума, чтобы догадаться, не надо.

— И ты так проникся этим Дикки, что решил снова сунуться в Шейлбридж? А вдову что — оставишь с носом?

— Мне понравилась идея иметь собственный дом, — кивнул он.

— Гаррет, если честно, в этом доме ты выглядишь, как оборванец на королевском приеме, — заметила я, разглядывая узкую винтовую лестницу на чердак. — Так и представляю, как ты разводишь здесь своих фирменных, ушлых вшей.

— Когда это у меня были вши?

— Да вот месяц назад на меня одна из них перескочила. Не представляешь, скольких трудов мне стоило их вывести и при этом сохранить волосы.

— Мне тогда пришлось переночевать в «Стальном винограднике», а там, сама знаешь, убираются аккурат раз в год. Если вспомнят.

Крепко держась за перила, я поднялась по лестнице наверх и толкнула приоткрытую дверь. Она бесшумно распахнулась, и я поспешно выпустила внутрь шарик света.

— Здесь пусто, — сообщила я.

Чердак отделать не успели, и в широкие щели между тонкими, прогнившими от влаги досками тоскливо задувал ранний весенний ветер.

— А потом, — продолжил Гаррет, поднимаясь вслед за мной, — ко мне пришли Хранители.

— Артемус? — машинально уточнила я, вглядываясь в темный угол, где, как мне показалось, что-то лежало.

— Нет, какой-то послушник, передал просьбу Главного Хранителя Рема явиться в назначенное время.

— И что? — нахмурилась я.

В углу лежало потемневшее женское зеркальце, которое я взяла в руки и бездумно повертела.

— Им тоже нужны эти записи, — вместо ожидаемой иронии, голос Гаррета был серьезен. — И единственное, что меня смущает, душа моя — это внезапный ажиотаж. Так не бывает, чтобы столько людей сразу, ни с того ни с сего, засуетились возле одной кучи. И главное, все трое вышли именно на меня. Допустим, Хранители знают, что я в этой проклятой Колыбели был и еле унес ноги…

— А им зачем? Хранителям? — перебила я. Меня мало интересовали и вдова, и Дикки — нечистые на руку люди всегда вертелись возле Гаррета, который был так же нечист, но гораздо более ловок. А вот Хранители…

— Кто-то там заболел, и кто-то, за кого меня просил сам Рем.

— Зачем?

— Что зачем? — мы спросили это друг у друга хором.

— Это была не я, — деревянным голосом сказала я очевидную вещь.

И потушила свет.

Кто-то наблюдал за нами, пока мы рассматривали дом, подслушивал, пока мы разговаривали. И остался незамеченным.

Мы замерли, прислушиваясь и ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Но больше никто ничего не говорил.

Когда контуры окружающей обстановки стали различаться на фоне слабого света звезд, я бесшумно подошла к двери и осторожно выглянула в коридор. Рядом встал Гаррет и положил руку мне на плечо.

— Ты заметил слежку? — еле слышно спросила я.

Гаррет покачал головой.

В коридоре было слишком темно, чтобы разглядеть там человека, но о том, чтобы зажигать свет, речи и не шло.

— Зачем?

Голос был женский, с придыханием, и как будто со сдерживаемым всхлипом. Мы переглянулись.

По своим ощущениям, которые орали во мне благим матом, что отсюда нужно сейчас же бежать, голос принадлежал…

— Смотри… — прошептал мне на ухо Гаррет.

Да кто же это?

Из стены вышла женщина в форме служанки, а перед ней летел шар света, давая нам ее подробно рассмотреть. Ничего особенного в ней не было: симпатичное, но невыразительное лицо, полноватая фигура и жидкие темные волосы. Все бы ничего, но она прошла сквозь стену…

— Уходим, — нервно сказала я. — Мне это не нравится.

Женщина исчезла — сначала сделалась прозрачной и бесформенной, а затем просто растворилась в пространстве.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Зачем?

Голос прозвучал за нашими спинами, и я почувствовала, как от страха подгибаются колени. Мы медленно развернулись, и увидели ее в пару футах от нас. Неизменный шар света освещал ее с ног до головы. Но она нас не видела — только пустые глазницы бездумно таращились в то место, где мы стояли.

Она не видела, но, видимо, прекрасно все слышала.

— Зачем? — голос как будто шел со всех сторон, или просто звучал только у меня в ушах.

Мы молчали, боясь пошевелиться, не в силах оторвать от нее взгляд.

Женщина медленно повертела головой по сторонам, наклонилась к полу и, не удержавшись, упала на колени.

— Зачем?

Если бы это было человеком, я бы не выдержала, голос был слишком несчастным. Но страх удерживал меня на месте.

Она закрыла руками лицо и раскачивалась из стороны в сторону, повторяя свистящим шепотом:

— Зачем-зачем-зачем…

— Кра-а!

Внизу, вдалеке прокричал забытый всеми ворон, и женщина вскинулась, замолчав.

Мы с ужасом наблюдали, как она медленно поднялась и пошла к двери, возле которой стояли мы. Ей нужно было сделать несколько шагов и протянуть руку, чтобы добраться до нас, но она только на мгновение остановилась напротив, поглядела своими пустыми глазницами и исчезла.

* * *