Хроники Конца Света 1-B

— Да, — ответил Хаджи, подняв правую руку и щелкнув пальцами.

Микоку отступила. Она большими шагами назад вернулась на свое место рядом с Хаджи, ни на секунду не отводя глаз от Фафнира Возрожденного.

Одновременно Хаджи и Сино также отступили. Они двинулись в сторону тьмы позади них.

— Прощай, Хаген. Наши позиции, скорее всего, переменятся, когда мы встретимся вновь.

— Погоди! Ответь мне, Хаджи! Что ты имел в виду под «что-то настоящее»?!

Хаджи ответил на этот раскатистый вопрос улыбкой.

Микоку с ним поравнялась, и они растворились во тьме позади них.

За миг до того, как его песочно-желтый летний плащ погрузился во мрак, голос Хаджи произнес:

— Это простой вопрос. В истинном смысле слова мы передадим все тому, кто займет место после нас!

Его ответ перерос в крик, содержащий намек на улыбку.

Фафнир Возрожденный расслышал этот ответ.

Три фигуры исчезли из его взора.

В какой-то момент, вокруг него начал развеваться восточный ветер.

Под этот ветер Фафнир Возрожденный негромко пробормотал самому себе:

— Выходит, Грам будет переправлен завтра…

Глава 16: Условия доброжелательности

После приземления на крышу Брюнхильд вошла в школьный корпус с треугольной шляпой и метлой в руках. Она «открыла» дверь крыши своим философским камнем и быстро направилась в комнату изобразительного искусства на третьем этаже. Пока она спускалась вместе с котом по лестнице, её шаги эхом отзывались в коридорах.

Она открыла комнату изобразительного искусства и вошла, обнаружив ту же тусклость, что она оставила уходя.

Часы на стене показывали два часа ночи.

На рабочем столе рядом с зашторенным окном стояла картонная коробка.

Она находилась на том же месте, где девушка ее оставила. Ни намека на то, что кто-либо к ней прикасался.

Брюнхильд облегченно вздохнула.

Она поместила шляпу и метлу на стоящий рядом стол и заглянула в коробку.

Птенец был внутри.

Однако он не спал в центре. Его миниатюрное тельце опало на краю блюдца с едой.

Он не шевелился.

Колени Брюнхильд подкосились, и она рухнула на пол.

●

Брюнхильд неожиданно осознала, что находится на полу.

Она не могла вспомнить, когда она села.

И до того, как она сумела найти ответ, она ощутила холод на ее заду и бедрах. То была температура деревянного пола.

Это вызвало в ее голове тот же вопрос: почему она сидит на полу?

И затем…

— Брюнхильд!

Знакомый голос черного кота вонзился ей в уши, и ее плечи содрогнулись.

Она пришла в себя. Брюнхильд осознала положение. И затем ее тело наполнила сила. Это ощущение в ее спине, плечах, руках, талии и ногах вернуло назад ее решимость.

Что мне делать? Подумала она, вскочив на ноги.

И затем она увидела черного кота, опершегося на картонную коробку.

— Что ты…?

До того, как она произнесла «делаешь», кот остановил ее взглядом. Его взор был прямолинеен, и глаза наполнились беспокойством.

— Брюнхильд.

Брюнхильд хотела не дать ему произнести больше, но он открыл рот, несмотря на это.

— Он все еще жив.

— Э…?

Взор Брюнхильд неожиданно начал искажаться, но она стабилизировала дыхание и задала вопрос:

— О чем ты?

— Похоже на то, что еда застряла в его горлышке. И мне кажется, он проголодался. Возьми пинцет.

Брюнхильд начала искать пинцет. Она паниковала, потому ей потребовалось пару секунд на то, чтобы вспомнить, что она оставила его рядом с картонной коробкой. Когда она направила взгляд вперед, держа его в руках, кот легонько удерживал птенца на месте передними лапами.

Клювик птенца распахнулся, и в нем виднелось нечто желтое.

— Ты не смог это проглотить, не так ли?

Брюнхильд попыталась пинцетом вытащить кусочек зернышка, застрявший в горле птенца. Она потянула, но дважды неудачно из-за того, что использовала недостаточно силы. Если она потянет слишком сильно, то может повредить его горлышко.

Брюнхильд опустила кончик пинцета в воду для птенца. Затем медленно подхватила еду и вытащила ее из клювика. Кусочек оказался меньше тех, что она давала ему этим вечером.

Кот со вздохом сказал:

— Он, наверное, еще не привык к тому, чтобы кормиться из блюдца. Если еду не подавать ему сверху, она не пролазит в его горлышко. …Гляди, он дышит, но тяжело. Что же нам делать?

Брюнхильд задумалась на этот вопрос.

Что же ей делать? Она размышляла и начала говорить то, что звучало для нее правильно, дабы натолкнуть себя на решение.

— Мы должны мягко обернуть его в тряпье, согреть и дать какую-то еду…

— Ты не можешь кормить его в таком состоянии.

Это заявление заставило Брюнхильд заволноваться. Кот был абсолютно прав. Чем же она должна его кормить?

Она не знала.

— Но в таком случае…

Все оборачивалось скверно. Вот почему Брюнхильд приняла решение. Она поместила руки на картонную коробку.

— Мы должны отыскать того, кто знает, что делать.

— Разве кто-нибудь такой найдется тут? Ты практически одна в общежитии, помнишь? И ты оставалась одна в клубе из-за весенних каникул.

— Но это единственный выход.

— Для начала тебе нужно переодеться.

Брюнхильд взглянула на себя и осознала, что по-прежнему одета в черное платье ведьмы.

— Если мы привлечем слишком много внимания, нам конец, — добавил кот.