Хроники Конца Света 1-B

— Да. Я оставил пост судьи из-за возраста, но я буду сказителем до самой своей смерти. Немногие способны говорить ныне таким образом, но, я полагаю, таков наш век. О, но я несколько разочарован, что ты не особо удивлен меня увидеть, Саяма Микото. Синдзё была весьма удивлена, когда впервые со мной встретилась.

— Я-я была тогда еще ребенком. Я совсем ничего не понимала.

Синдзё опустила голову и покраснела, тогда как Ооширо сложил руки на груди и заговорил:

— Когда мы впервые встретили Фасольта, она забралась ему на спину и удивилась, не обнаружив там молнии.

— Н-но я смотрела Литого Аретормана, и у него была молния на спине…

— Почему ты смотрела детское токусацу-шоу времен эпохи Сёва? Телепередачи что, доходят до Окутамы с задержкой во времени?

Фасольт рассмеялся во весь голос, и ностальгически закрыл глаза.

— Было еще удивительней, когда ребенком меня впервые встретил Ооширо. Он обмочился, едва меня увидел, и был настолько поражен, что издал какой-то странный крик и побежал меня атаковать. Я отбросил его на землю, не задумываясь. Просто удивительно, как это нисколько не повлияло на все последующие переговоры.

— Ударить того, кто этого заслуживает — не то, что должно влиять на переговоры.

— Вот как, понятно. Спасибо за решение этой пятидесятилетней загадки, Саяма Микото.

Саяма и Фасольт слегка стукнулись кулаками. Полудракон игнорировал Ооширо, который, похоже, хотел что-то сказать.

— Что ж. Если ты не против, мы можем начать предварительные переговоры. Общественные вопросы следует решать в общественных местах, потому наша традиция — заниматься этим на общественной площади.

Саяма кивнул, но затем произнес:

— Если возможно, Вы бы не могли для начала послужить в качестве сказителя?

Фасольт и Ооширо вдвоем на него глянули, но Синдзё кивнула.

— Именно. Синдзё-кун и я не знают многого о 1-м Гире.

— Ты заметно отличаешься от Ооширо, несмотря на то, что принадлежишь к той же расе. Я слегка тронут. Тэс.

Дав свое согласие, Фасольт повернулся спиной и начал двигаться.

Ооширо последовал за Фасольтом, но сперва обернулся к Саяме и опустил большой палец вниз.

— Я тебе это припомню.

— Разве взрослым пристало так себя вести? — ответил Саяма.

Ооширо побежал за Фасольтом с демонстративно плаксивым выражением лица.

Саяма переглянулся с Синдзё и вздохнул. С горькой улыбкой он двинулся за Фасольтом.

Начав идти, Саяма взглянул на спину полудракона. Из-под ворота одежды торчали его низкие плечи. С каждой стороны находилась часть, не покрытая броней или чешуей. Эта область была длинной и тонкой, как рука, и темно-красная кожа затвердела, словно после ожога.

Синдзё прошептала Саяме, двигаясь рядом с ним:

— Это шрамы, оставшиеся после того, как он отрезал себе крылья. Ну, так я слышала.

Услышал ее Фасольт или нет, но он заговорил, глядя через восточную общественную площадь, расположившуюся между деревьями, домами и пшеничным полем.

— В солнечный день воздух, ветер и сказания о прошлом растекутся широко и далёко. Перед тем, как мы начнем переговоры, я поведаю вам историю о нашей земле.

Вместо того, чтобы просто перевести дух, Фасольт похоже заготовил еще больше вдохов перед тем, как снова заговорить.

— Равно как и о её разрушении.

●

Брюнхильд спала. В ее сне повторялось уничтожение 1-го Гира.

Во тьме ночи их маленькая хижина покачнулась. Земля содрогнулась, будто от ударов.

Брюнхильд бежала через хижину. Она сжимала птичью клетку в руках и звала по именам тех, кому она верила, заглядывая в комнату за комнатой.

Вдалеке она слышала дрожание земли, словно ощущая его нутром. Близкие колебания сотрясали ее кости.

Услышав все эти звуки, она закричала, почти плача. Она снова побежала сквозь комнаты, которые она осматривала до этого уже множество раз.

Камин в центральном зале обвалился, и камень внутри обгорел и рассыпался.

У стены в задней комнате под упавшей балкой раскололась шестирядная клавиатура.

Стену и потолок мансарды украсили раскатанной тканью с надписями, желающими удачи. Ее заготовили для фестиваля.

— Почему это произошло в день фестиваля?..

Дрожь земли усилилась, и она споткнулась. Клетка упала на пол, и она едва не повалилась на нее сверху.

Как раз тогда к ней потянулась рука и поддержала её сзади.

Она подхватила клетку и обернулась, обнаружив рыжеволосую женщину.

— Леди Гутрун…

— Да, — кивнула женщина.

Она попыталась обнять Брюнхильд, но ее глаза остановились на клетке. В этой шатающейся хижине она улыбнулась и поцеловала Брюнхильд в щеку.

— Послушай, Найн. Мне нужно отправляться в королевский дворец. Я могу лишь предполагать, но с Концептуальным Ядром там нечто произошло.

— Э?..

Брюнхильд, которую назвали Найн, удивилась, но земля содрогнулась вновь, и крыша заскрипела.

Гутрун подняла взгляд, и сказала:

— Оружейная лаборатория, скорее всего, закрыта. Если что-то случится, врата откроют, поэтому жди там. Доктор и Лорд Хаген в лаборатории. Они дадут тебе что-нибудь поесть, хорошо?

— Нет, я хочу быть со всеми. Где доктор и остальные? Они не тут?

Гутрун замолчала, но Брюнхильд продолжала задавать вопросы: