Хроники королевского Ассенизатора

И явно хотела не столько доставить себе или Хайми удовольствие, сколько – доказать мерзкому венценосному любовничку, что она – не фригидна! И в том, что она не смогла «раскрыть» свои возможности, виноват он! Корононосный импотент!

Собственно, Хайми в таком её действе смысла не видел: зачем доказывать то, что подразумевается само собой? Вымерли давно так называемые «фригидные» женщины.

Потому что никто на них не женился – ещё тогда, в эпоху первых Колонистов.

И нарочито наигранное «подтверждение» своей исключительной чувственности и страстности с помощью криков, стонов, и воплей уж точно никого не убедит в искренности и подлинности переживаемых эмоций, и полученных плотских наслаждений. А убедит только – в замечательном артистизме… Ну, и вредности.

Но дело – не в донне Хайми.

А всё-таки – в короле.

Как Хайми понял, не простит и не позволит жить дальше, напоминая своим присутствием о его позоре, Светоч – своему Ассенизатору.

Но!

Нельзя, нельзя пока, не то, что ничего выдумывать или планировать, но и думать о том, что бы можно было придумать. И предпринять.

Затаилось, ждёт Подсознание Его коварного Величества…

И даже начинать думать об этом, перебирая возможности – нельзя!

Хайми позволяет себе вольготней расположиться на своём табурете, стараясь действительно – просто отдыхать. И не думать.

Ага – два раза: не думалось оно, как же!

Попробуйте «не думать о розовом слоне!»

И – нате: вот он. Тут как тут.

Вот, кстати: о нём и будем думать…

Искорки побежали минут через десять: испугал-таки, похоже, Светоча демон из преисподней! Но не настолько, чтоб страдать бессонницей.

И вот они – в новом месте.

Базарная площадь столицы – Алезира. Толпа народу. Простого.

Его Величество, как ни странно, тоже одет в самую обычную крестьянскую одежду: штаны из грубой некрашеной шерстяной ткани, рубаху, кафтан. Башмаки. А-а, ещё шапка на голове: её Светоч придерживает, проталкиваясь сейчас через толпу – вперёд. Туда, где в центре площади установлен высокий – метра два! – помост. Эшафот.

И то, что на нём сейчас происходит казнь, сомнения не вызывает: вон он: палач.

Вот – виселица.

А вот она – и жертва!

Ну и понятное дело, это – донна Эльза!

Подвешена за руки к кончику поперечной перекладины виселицы – так, что «подход» к телу обеспечен со всех сторон!

Ноги – широко растянуты, привязанные к кольцам, вбитым в помост.

А ещё голова привязана за собранные в пучок на затылке волосы – к связанным запястьям: похоже, чтоб не падала на грудь, когда жертва будет терять сознание!

А терять она его будет непременно: потому что палач – хлещет! Да так, что кровавые брызги летят из сине-розово-красного от рубцов тела, льётся на помост кровь, и дёргается от могучих ударов это самое маленькое тельце! При виде того, во что превратились маленькие груди и пикантные ягодицы, у Хайми сводит низ живота!

А палач, здоровенный бугай килограмм за сто с лишним, только яростно выдыхает при ударах! Вкладывая в них всю силу: плеть так и свистит!

С другой стороны – если он будет жертву щадить, Его Величество запросто может приказать отделать так же и его самого!

А что самое подлое, что поразило Хайми – так это то, что стонов, криков и рыданий почти не слышно! Забит в рот несчастной донны Хайми здоровенный кляп, ещё и привязанный полосой материи!

Народ на площади явно успел пресытиться зрелищем: когда Его Величество, так пока никем и не узнанное, пробивает себе дорогу локтями, приблизившись наконец на шаг к помосту, его даже не останавливают! А просто пропускают. Иногда ворча, вероятно – вон, парень с красной рожей что-то говорит вслед, но Его Величество игнорирует, повернувшись снова лицом к помосту.

И вот они – на месте: видно отлично, и даже пара брызг попала Светочу на одежду и лицо. Но он даже не отдёргивается. И, похоже, мстительно сопит. Видать, наслаждается страданиями жертвы по-полной!

Но вот палач и закончил «обработку». Отложил кнут.

Из-под помоста, через люк, ему подают… Табуретку. Хм. Сидеть он, что ли, будет, отдыхая? А-а, нет: следом подают и огромную, в пол-бочки, железную жаровню с ручками. И там – явно горят угли: красноватое свечение пробивается сверху!

Начинается, стало быть, следующий этап истязания: народ снова придвигается ближе к помосту!

И вот палач ставит табуретку под промежностью беспомощной жертвы, и водружает на неё жаровню: та только на две ладони не достаёт до сразу задёргавшейся особо чувствительной части тела донны Эльзы!

Бедняжка начинает пытаться уйти с линии жара, и из последних сил пробует подтянуться на руках на слегка провисшей верёвке! И пытается раскачиваться!

Однако ненадолго хватает её крохотных оставшихся силёнок! И вот уже отчаянно бьётся раненной птицей её тело, обвисшее на бессильных ручках, и начинает краснеть и покрываться волдырями тело: и бёдра, и живот, и ягодицы. И, конечно, промежность…

Воняет, вероятно, ужасно! Горелая человеческая плоть – не тот «аромат», которым можно бы наслаждаться! Нормального человека стошнило бы… Как многих в толпе!