Хроники космического пирата

– Железяку зови! – крикнул Квинкер.

Кого? Я подумал, у зелёного поехала крыша, но вдруг понял, что он имеет ввиду. Палец коснулся нужного сенсора, с наружной стороны окна тут же возник робот.

– Моя нанитоид! – прозвучал знакомый позывной.

– Надо снова, – сразу перешёл к делу я, – как в прошлый раз, ну, смыться. Сможешь? – от волнения меня накрыло косноязычие, робот не шевелился, вероятно, пытался уловить смысл.

– Чего застыл?! – подскочил к нему Квинкер, отчаянно жестикулируя конечностями. – Крутанись снова, – жабоид изобразил неловкий пируэт, – и забрось эту посудину к хренам подальше. Видишь, нас арестовывать едут? – он кивнул на монитор.

Нанитоид слегка склонил корпус, будто прислушиваясь, помедлил, наконец сообщил:

– Чтобы открыть портал, моя надо три дня.

Повисла звенящая тишина, я пытался осознать услышанное. Сбежать не вышло, телепортироваться тоже, что остаётся? Драться? Можно, только бессмысленно. Корабль у пучеглазых военный, хорошо вооружённый, нам не по зубам. Погибнуть геройски тоже настроения нет. Значит, придётся мотать срок. Я скосил глаза к монитору, до встречи с фарянами оставались считанные секунды.

– Хреновая из тебя открывашка! – заклеймил робота Квинкер.

– Моя нанитоид! – не согласился с ним тот.

– Ну и… – скорей всего жабоид послал бы собеседника, но его оборвала сирена.

– Внимание! – послышался всё тот же голос. – Согласно озвученным ранее положениям вы арестованы!

Я настроил сканер, напротив, ощерившись пушками, дрейфовал корабль класса Линкор. Он был больше нашего звездолёта раза в три, мощный, с малиновыми полосами на корме и передней частью в виде трезубца.

– Можете на меня рассчитывать, сэр! – тяжёлая мардакская лапа легла на моё плечо.

– А на меня можете не рассчитывать! – квакнул жабоид. – Я в тюрьмах сидеть не нанимался, лупоглазых не грабил, значит могу рассчитывать на амнистию. Передачи, так и быть, носить буду. Разумеется, за ваш счёт и с учётом издержек.

Я не обиделся, бравурная трепотня Квинкера свидетельствовала лишь о том, что он боится тюрьмы. Мне тоже было не по себе. Один Дрон казался спокойным, хотя угадывать мысли мардаков по физиономии – дело неблагодарное.

– За вами отправлена шлюпка, – донеслось с линкора, – советую вести себя смирно, в противном случае Согласно Конвенции по военнопленным за номером 56, – Квинкер смачно выругался, – к вам будет применена сила.

Я заметил, как сжал кулаки Дрон, как заходили желваки на его скулах. Не наделал бы глупостей, парень он боевой, только вряд ли его силы тут хватит.

– Лейтенант! – скомандовал я. – Отставить мордобой! Будем сдаваться.

– Но сэр, – от удивления у мардака глаза полезли на лоб.

– Ты мне доверяешь? – я посмотрел прямо в чёрные глаза, Дрон выдержал паузу, потом кивнул. – Тогда делай, что велено, понял? – лейтенант нехотя кивнул.

– Ну и дурак, – квакнул пеналец, – кто доверяет людям? – для убедительности бывший таксист постучал пальцем по лбу.

Мне вдруг пришло в голову, что многие люди думают как это земноводное, в этот момент к звездолёту пристыковалась фаряннская шлюпка.

– Открыть люк! – послышалась команда.

– Не можем, ключ потерялся! – квакнул жабоид. – Зайдите позже!

Снаружи задумались, видимо, оценивали ответ. Затем снова прибегли к угрозам.

– Если не откроете, взорвём люк!

Мне вспомнилось, как фарянский танкер, обчистив меня до нитки, шмальнул напоследок зарядом, и я пошёл открывать.

В дверь ввалились пятеро фарян, высокие, миндалевидные глаза сверлят насквозь, из-под серых скафандров выглядывают стволы ручных бластеров.

– Пират Скрайд? – подошёл ко мне тот, что был впереди, его голос срывался в конце фразы, будто пытался упорхнуть.

– К вашим услугам! – не стал вилять я.

– Вы арестованы! – кошачьи глаза заглянули мне за спину. – Также арестованы все, кто находится на корабле!

Не скажу, что меня удивил сам вердикт, однако оптовый подход к делу озадачивал.

– Правильно! – неожиданно поддержал фарян Квинкер. – Задержать надо всех, включая одного болтливого робота, обычно он появляется там, за окошком. А я, пока они чалятся, здесь покараулю, и если замечу что-нибудь подозрительное, обязательно позвоню. Могу дать расписку о лояльности к властям и согласии сотрудничать, кроме того…

В ответ на эту трепотню главный фарянин достал маленькую блестящую коробочку, направил её на болтуна. Через мгновение прибор пискнул, а командир сообщил:

– Этого, – он указал на Квинкера, – в карцер.

Слова застряли у зелёного в горле, он едва смог прохрипеть:

– За что?

– Согласно Резолюции Межгалактической комиссии по этике, – господи, неужели и такая есть, – вами допущен ненормативный оборот в отношении должностных лиц. Подобное действие расценивается, как серьёзное правонарушение и карается лишением свободы сроком…

Квинкер дослушивать не стал, вздохнул «всё равно хуже не будет», и, выпятив грудь и расправив плечи, разразился такой нецензурной тирадой, которая по моим расчётам тянула лет на тридцать каторги или десяток расстрелов. За такую «музыку» я простил зелёному даже его ренегатские речи.