Хроники крови. Пенталогия (ЛП)

— Каждый четверг днем Рональд Суонсон совершает визит в клинику, которую он основал как дань памяти покойной жене. — Сопровождаемая кинооператором, Патриция Чейни подскочила к только что подъехавшему автомобилю и сунула микрофон в лицо выбиравшемуся из последней модели “шевроле” бизнесмену. — Мистер Суонсон, несколько слов, пожалуйста.

Тот глянул на микрофон, в телекамеру, затем на журналистку.

— Несколько слов о чем? — осведомился он.

— Расскажите нашим зрителям о работе клиники. О том, почему ваша организация пропагандирует подписание договоров о согласии на донорство в случае смерти. — Мисс Чейни улыбнулась, в ее глазах появился охотничий блеск. — Или, может, вы согласитесь объяснить нашей аудитории, откуда у вас на самом деле берутся доноры? И действительно ли ваши пациенты получают трансплантаты в порядке живой очереди, или же здесь действует принцип “чья взятка выше”? Просветите нас, сколько может стоить один орган на черном рынке… Нам будет очень интересно вас послушать!

— Мне нечего вам сказать.

— Ну что вы, мистер Суонсон! Любому человеку всегда найдется что сказать.

Его растерянность начала сменяться раздражением.

— Если желаете взять у меня интервью, запишитесь у секретаря, ясно?

Слегка ссутулив плечи, он стремительно прошел в клинику.

— Пойдем за ним? — Оператор вопросительно посмотрел на журналистку.

— Нет. — Патриция Чейни выключила свой микрофон и дала знак оператору, чтобы тот выключил камеру. — Я добилась, чего хотела.

— А чего ты хотела?

— Потрепать мистеру Суонсону нервы. Подпортить ему настроение. Выведенные из себя люди чаще ошибаются.

— Ох, и любишь же ты его!

— Дело не в том, как; я к нему отношусь. Просто мы можем раскопать здесь кое-что о-о-очень занимательное. Уж поверь мне, у этого богача-филантропа найдется что раскапывать.

— А может, он Бэтмен?

— Садись в машину, Крэйг. Мы рискуем пропустить слушание о бюджетах библиотек. Библиотечные бюджеты — крайне важная проблема, — заявила она, на изрядной скорости выезжая с парковочной площадки. — У-ух, эти журналисты! Никакого спасу от них нет.

Ей так хотелось раскопать всю правду про Суонсона, что даже во рту пересохло. Интересно, почему до сих пор не объявляется тот полицейский?

*

— Сейчас столкнулся с этой журналисткой, Чейни. Поджидала меня на парковке. — По тону Суонсона, прикрывшего за собой дверь кабинета доктора Муи, было понятно, что столкнуться с ней он предпочел бы на шоссе, причем находясь за рулем большегрузного автомобиля. — С этой юной особой придется что-то делать.

— Не обращайте на нее внимания. — Дженнифер Муи, поднявшись из-за стола, расправила складки на своем безукоризненно отглаженном белом халате. — Она просто пытается сделать карьеру, раздуть скандал, вот и все.

— Но почему вокруг меня? Это же многомиллионный город, в конце концов. Прицепилась бы к какой-нибудь поп-звезде, что ли. — Суонсон вытер выступивший на лбу пот. — А вдруг эта девица что-то пронюхала?

Встреча с журналисткой явно выбила его из колеи. Доктор неодобрительно посмотрела на шефа. Стоит ли так паниковать на пустом месте?

— О чем пронюхала? — спросила она так, словно пребывала в уверенности, что пронюхать было совершенно не о чем.

— А вдруг она следит за моим домом? Увидела, как вы от меня выходите, и…

— И что? Как всякий нормальный человек, она подумает, что мы обсуждали с вами дела клиники.

— Но…

— Просто ей легко удается выводить вас из душевного равновесия, вот вам и мерещатся всякие ужасы.

Суонсон с трудом взял себя в руки.

— Вы уж простите мне эту истерику, доктор Муи. Эта особа умеет распознавать больные места.

— Уверена, что не только ваши. Что насчет нашего покупателя?

— Он приедет сюда завтра после полудня.

— Отлично. Я заготовлю кровь для переливания. Если все пройдет удачно, прооперируем его через день. — Она прошла мимо него и открыла дверь. — Вы не возражаете?

— До того, как мы начнем обход, расскажите мне, что нового произошло за прошедшую неделю? — спросил Рональд Суонсон, следуя за ней в приемную.

— Сегодня утром скончался Мэттью Стайн.

— Мэттью Стайн, — повторил тот. Смесь гнева и сострадания в голосе резко контрастировала с деловым тоном доктора Муи. — Ему было всего тридцать семь!

— Он уже довольно долго находился на диализе. Несколько дней назад он впал в кому и в сознание больше не приходил.

— Это преступление! Настоящее преступление. — Как часто бывает, гнев подавил сострадание. — Ведь речь идет о простейшей операции. Да и доноров вокруг полным-полно, просто никто не хочет помогать умирающим. И больные погибают один за другим. Куда, черт побери, смотрит правительство? Ничего бы страшного не произошло, если бы органы людей, умерших от травм головного мозга, в принудительном порядке использовались для трансплантации. Возьмем Францию — они практикуют это с семьдесят шестого года, и мир с головы на ноги не перевернулся.