Хроники лечебницы

– Один авторитетный гарвардский правовед высказал мнение, что можно не доводить до этого. Можно, к примеру, вгонять под ногти стерильные иголки, вызывая чудовищную боль, но не угрожая жизни.

– С ней пытки не сработают. Один из главных признаков ПРЛ – это членовредительство, вплоть до самоубийства. Боль для нее – это что-то привычное, это не поможет на допросе. Но вот эмоциональные мучения – она скорее умрет, чем будет терпеть их.

– Это же уловка-22! – воскликнул Коулман. – Куда это нас заведет?

– Если я смогу обойти ее фобии с помощью быстрой имплозивной терапии, у меня появится возможность – просто возможность – преодолеть ее диссоциацию.

– А что с ее параноидной шизофренией?

– Во время истерических фаз она ведет себя как актриса на сцене или на съемочной площадке. То, что она говорит или делает, это игра.

– Ты можешь вывести ее из этого состояния для суда?

– В других подобных случаях я усвоил, что когда у пациентов галлюцинации или бред, любая попытка вывести их из этого состояния вызывает враждебность, иногда агрессивную.

– Так как ты подготовишь ее к суду?

– Вместо того чтобы возражать таким пациентам, я временно принимаю их картину мира. Я буду для Рэйвен суфлером, оператором, режиссером. А потом, в подходящий момент, если она будет думать, что играет в кино, я скажу: «Снято! Классный дубль! Афишу в печать!» Если она станет изображать игру на сцене, вспоминая учебу в театральной студии, я буду аплодировать вместе с остальной аудиторией, принимать ее поклоны, потом скажу, что занавес опущен, и уведу ее со сцены.

– И это сработает?

– Гарантий нет – что в психиатрии, что в шоу-бизнесе.

– Помни: поскольку, как нам сказали, бомба уже тикает, серые кардиналы наших спецслужб могут взять дело в свои руки.

– Понял. К слову о часах, уже почти час икс.

– О чем ты?

– У меня с ней сеанс через полтора часа. Если я буду опаздывать и представление придется задержать, она решит, что ей предпочли дублершу.

– И что тогда?

– Как почти всякая примадонна, будет метать громы и молнии.

Глава пятьдесят шестая

Уэйбридж, Огайо

На обратном пути в Уэйбридж он оказался в жуткой пробке. Кайл медленно проехал через две зебры, молясь, чтобы патрульный не остановил его. Рэйвен не приняла бы штрафную квитанцию в качестве извинения за опоздание.

Чтобы начать быструю имплозивную терапию, ему нужно было яснее представлять себе ее фобии. Какие образы он мог использовать для ее образного погружения, чтобы тревожные – в том числе фальшивые – воспоминания оставили ее в покое?

Он заехал на больничную парковку за тридцать секунд до назначенного времени и едва вошел в свой кабинет, как постучался дежурный и ввел Рэйвен. Спасибо Юнгу за синхронию.

– Я заберу ее отсюда, – сказал он дежурному.

Когда они остались одни, она прошептала:

– Вы можете забрать меня куда хотите.

Он указал на стул перед своим столом.

– Садись, пожалуйста.

– Если хотите, могу лечь на кушетку.

Он замялся. Ей нравилось дразнить его. В основном она это делала, играя в слова с эротическим подтекстом, но ее игривость объяснялась истерическим расстройством, а не сексуальным.

Он решил сыграть в ее игру.

– Можешь прилечь, если хочешь. Только чур не лягать меня ногами. И не лгать.

Она села на стул.

– Тогда я лучше сяду, чтобы вы не доминировали надо мной.

– Умно.

Она хихикнула.

– Вы же такой туз.

– Расскажи мне о картах.

– Моя мама читала судьбу по картам Таро. На них картины добра и зла, они раскрывают неведомое.

– Тебе нравилось смотреть на эти символические картины?

– Да. Кажется, вспоминаю…

– Что?

Она покачала головой.

– Так размыто… смутно… наверное, видела что-то во сне.

– Сны важны. Если будешь высказывать свободные ассоциации к этим образам, я могу попытаться помочь тебе провести связь между ними.

– Как это?

Он постарался объяснить.

– В психоанализе Фрейда пациент занимается тем, что высказывает свободные ассоциации к разным образам. В аналитической терапии Юнга участвует, как правило, и терапевт, особенно для прояснения связей с универсальными образами.

– Это хорошо, что вы будете заниматься этим со мной. А то я всю ночь переживала.

– Не хочешь посмотреть немного слайдов?

– Порнушку?

– Я собираю изображения архитектуры, скульптуры и живописи. Такое хобби.

– Окей, если это вас заводит.

Он выключил свет и опустил жалюзи.

– Ага! Значит, вы юнгианский сексотерапевт.

Он развернул экран вдоль стены и включил диапроектор.

– Нет, я юнгианский аналитик. Мы будем исследовать твои сны и обращаться к твоему бессознательному, но мы проникнем глубже твоего личного бессознательного и будем искать корни образов в универсальном бессознательном.

– Корни? Типа Райского древа?

– Это образ из Ветхого Завета, но мы рассматриваем священные сады как архетипы.

– Что за архетипы?

– Это образы или действия, глубоко укорененные в человеческом разуме и повторяющиеся в различных культурах на протяжении веков.

– Так, какие еще у вас есть священные сады?