Хроники лечебницы

– Висячие сады Семирамиды в Вавилоне, японские сады камней карэсансуй, буддийские сады вихара, индийские безупречные сады, упоминаемые в сутрах.

– В «Камасутре»? Я смотрела эту индийскую книжку по сексу в личной библиотеке отца. Мы будем пробовать разные позиции?

Он решил отвлечь ее от сексуальных аллюзий.

– Давай сосредоточимся на архетипах, связанных с тобой.

– А что у вас по трагичной любви? Как у меня с Алексием.

– Архетип влюбленных восходит к глубокой древности – Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Пирам и Фисба – к преданиям искривленного леса у подножия горы Фудзи, где несчастные влюбленные древней Японии совершали синдзю.

– Ну, понятно. Мы с Алексием несчастные влюбленные. Синдзю – это ведь двойное самоубийство?

– Да, Рэйвен, но ты должна понять, что пока тебя держали заложницей, Алексий манипулировал твоим сознанием, чтобы настроить тебя против твоей страны. «Моджахедин-э халк» тоже манипулировали тобой, чтобы обратить в ислам. Чтобы в результате ты стала считать себя мученицей.

– Я согласна насчет МЕК, но не про Алексия. Он открыл мне глаза на реальность.

– Давай разделять реальность и пропаганду.

– Вы мной манипулируете.

– Послушай, я не сам за это взялся. Мне велел суд, потому что ты сказала, что больше ни с кем не будешь сотрудничать.

– Вы не будете против меня?

– Нет, но мне придется прибегнуть к экстремальному методу лечения под названием быстрая имплозивная терапия. Я хочу, чтобы ты смотрела на экран, пока я буду показывать на нем разные изображения.

– Ну, хорошо.

Он сменял слайды один за другим. Сперва виды Древней Греции: храм Аполлона в Дельфах. Амфитеатр Диониса. Форум.

Никакой реакции. Библейские образы: «Сотворение Адама» Микеланджело из Сикстинской капеллы. Иосиф в цветной одежде из сафедской Библии. Ничего. Но когда он поставил слайд Моисея с горящим терновником, она закричала.

– Не надо огонь!

И тогда он вспомнил ее реакцию на дым в мотеле. Он поставил слайд с огненными всадниками Апокалипсиса. Она отвернулась.

– Смотри на это.

– Не могу!

– Представь, как смотришь на огонь.

– Перестаньте.

– Представь, как огонь лижет твою юбку, но не обжигает тебя.

– О господи…

Он поставил слайд картины Тёрнера «Седрах, Мисах и Авденаго в пещи огненной».

– Подумай, что ты, как они, окружена огнем.

– Я сейчас блевану.

– Не блеванешь. Это просто картинки. Если ты будешь смотреть на них снова и снова, они перестанут тебя беспокоить.

– Зачем вы меня мучаете?

– Чтобы спасти тебя от чего-то похуже пыток.

– Не надо больше! Хватит!

Он выключил проектор и вынул слайд.

– Что происходило у тебя в уме?

– Я не помню.

– Проведем свободные ассоциации с образом огня.

– Нет.

– Известные библейские образы. «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь…»

– Я вспоминаю проповедь нашего священника, – сказала она. – Жена Лота оглянулась на горящий город. И Бог превратил ее в соляной столп.

– Это то, что пугает тебя в огне?

– Я не хочу оглядываться, как она. Хватит сыпать соль мне на мозг.

– Двигаемся дальше.

– Не надо больше картин с горящими кустами и огненными всадниками или еще какого горящего дерьма!

– Будем плясать отсюда. Я хочу, чтобы ты визуализировала огонь. Попытайся мысленно увидеть языки пламени.

– Как, по-вашему, я это сделаю, черт возьми?

Он подумал об этом.

– Ты когда-нибудь считала овечек, чтобы заснуть?

– Конечно.

– Закрой глаза, как будто собираешься спать. И представь, что каждая овечка держит во рту факел. Считай их.

Она сложила пальцы домиком. Ее губы задвигались, и она стала шептать:

– Окей. Одна. Две, – челюcти сжаты. – О боже! Т-три… Ч-четыре, – плечи расслабились. – Пять. Шесть. Семь, – на счете двадцать пять она открыла глаза. – Не могу поверить.

– Что?

– Я была уверена, что с ума сойду. Но потом стало легче. При виде огня у меня все равно волосы дыбом встают, но думаю, я могу выносить его.

– Вот так это работает. А теперь проверка. Реальный огонь.

Она обхватила ручки кресла.

– К черту!

Он выдвинул ящик стола, достал свечу и подсвечник и положил их на стол. Рэйвен стала корчиться. Он достал зажигалку «Зиппо».

– Я хочу, чтобы ты знала: я собираюсь зажечь свечу. Смотри на нее пристально. А потом наклонись и задуй пламя.

– Я не смогу…

– У нас нет времени раскапывать в твоем прошлом причину или причины твоей пирофобии. Но мы можем притупить ее действие путем повторений. Готова?

Она замялась. Он чиркнул зажигалкой. Искры. Она поморщилась. Чиркнул второй раз. Пламя. Она отпрянула. Он коснулся пламенем свечного фитиля. Он зашипел, вспыхнул. Она закрыла глаза.

– Смотри на это. Смотри на пламя пристально. Выдыхай. Дыши медленно, еще.

«Если это не сработает, – думал он, – быструю имплозивную терапию можно бросать в помойку. Может, ей будет лучше не знать, кто она или что реально. Можно ведь просто сказать судье Родригес, что у меня не получилось сделать ее пригодной к экстрадиции».

Ее тело расслабилось. Она задула свечу.

– Браво, Рэйвен! Это потрясающе.

Она улыбнулась.

– Это вы потрясающий.

Он взглянул на настенные часы у нее за спиной.

– Наше время вышло.

– Что вы хотите сказать?

– Наш сеанс подошел к концу. Увидимся послезавтра.