Хроники ЛИАПа или Сказки о потерянном времени

Собрание открылось выступлением Большого Мука. По обычаю тех лет зашел он издалека, с задач коммунистической молодежи в свете перестройки, ускорения и гласности. Что интересно, начатая монотонно-лекторским тоном речь постепенно оказывала на Мука некое самогипнотизирующее действие; округло-газетные фразы звучали все тверже и выразительнее, напористые жесты чередовались с задушевными пассажами, создававшими впечатление, что Мук сам бессонными ночами времен застоя придумывал на пару с Михаилом Сергеевичем перестройку с гласностью.

…Шик не принимал участия в последовавших прениях. Шик (женившийся, к слову, очень рано, после первого курса) сидел молча и тоскующим взглядом смотрел на раскрасневшуюся комиссаршу. Судя по его печальному виду, Шик давно собирался подарить комиссарше японский бюстгальтер, да вот все стеснялся спросить размер…

А прения тем временем пошли по кругу. Все были за перестройку и ускорение, все разделяли насущные задачи союзов молодежи. Но отдавать кровную тушенку за победу светлых идей апрельского пленума никто не желал – собравшиеся дружно стояли за переизбрание комиссарши…

«И зачем я так рано женился?» – тоскливо думал Шик, совершенно забывая, как страстно хотел четыре года назад он, простой паренек из вологодской глубинки Миша Шиков жениться именно на своей нынешней жене, партийно-начальственной дочке.

Бунтующие гормоны Шика упорно рвались наружу, невзирая на короткие поводки, ежовые рукавицы и карьерные соображения. Рвались на пропущенные вечеринки, на неоттанцованные дискотеки, на неназначенные свидания, рвались к идущей совсем рядом жизни… Но никто, никто в этой переполненной эмоциями комнате не заметил чудесного преображения типичного гомо советикус-номенклатурус в простого и обычного парня, сохнувшего по красивой девчонке…

А Большого Мука заносило все круче. Гуртом записав всех присутствующих во враги перестройки, он уже открытым текстом стал грозить отчислениями, исключениями из комсомола и распределениями в очень дальние и очень холодные края. Но тут Шик очнулся от сладких грез и попросил слова. Должность комиссара выборная, сказал Шик, и идти против воли трудового коллектива мы не имеем права.

(А в голове стряхнувшего наваждение комсомольского вожака опять защелкал калькулятор, просчитывающий всё на десять ходов вперед, в том числе и последствия конфликта целого отряда с зональным штабом. Доброжелателей, готовых из комсомольской принципиальности настучать в республиканский штаб на Шикова, отвечавшего за политико-идейную зрелость студентов, было немало, – комиссаршей приходилось жертвовать.)

Не обращая внимания на дегенеративно отвисшую челюсть Муканаева и избегая смотреть в недоуменные глаза комиссарши, Шик быстренько поставил вопрос о переизбрании на голосование. Через пару минут в отряде “Спектр” был новый комиссар.

Но это все были шуточки, присказка и запевка. Антисоветский мятеж случился позже, в конце августа.

7. Хранители

Сколько бы ни брызгали ядовитой слюной молодые реформаторы и старые диссиденты на КГБ тех времен, я всегда уважал эту организацию. По одной простой причине: туда отбирали лучших. Отовсюду. Например, задолго до выпуска и распределения в нашем институте пару-тройку самых толковых ребят приглашали по одному в кабинет проректора. И вежливые люди в хороших костюмах предлагали после защиты диплома интересную и очень перспективную работу в вычислительном центре Большого дома на Литейном. Про отказавшихся я не слышал. А на прокуренных кухнях диссиденствовали в основном неудачники и троечники…

Но, как уже говорилось, что за семья без урода? И в такие элитные, как госбезопасность, организации просачиваются довольно никчемные индивиды. А уродов в любой семье стремятся спрятать с глаз подальше. В нашем случае – заслать куда-нибудь в медвежий угол. Таким углом и был Усинск.

* * *

У всех без исключения сотрудников Усинского отдела КГБ была заветная мечта – свершить что-либо весьма героическое, раскрыть какую-либо особо опасную крамолу и убедить тем самым начальство в необходимости использовать их таланты в более обжитых и цивилизованных местах. Вот только возможностей для реализации подобных намерений было ничтожно мало. Преступности в окруженном зонами и химиями Усинске хватало с избытком, но ввиду мелкости масштабов, никак не угрожавших основам государства, борьбу с ней вела донельзя перегруженная милиция. А случившееся два года назад дело усинского ОРСа, попадавшее по размерам хищений в компетенцию наследников железного Феликса, наследники бездарно прохлопали ушами. Награды, повышения и переводы в столицу автономии достались размотавшим клубок ребятам из усинского ОБХСС.