Хроники Ликтора. Том первый

– Глупый! – кадет натянула улыбку на лицо и повернулась к юноше. – Твой Игорь Петрович имел в виду доставить туда, где он нас забрал часом ранее. И ты отлично справился, дальше мы сами.

Владимир выпрямился, а лицо его стало серьезным, словно постарело лет на пять.

– Я знаю устав, мисс. Ликтору положено сопровождение. И я иду с вами. – Он делал акцент на последние слова, словно отрезая возможность их оспорить.

Не став дожидаться дальнейших препирательств, я всем своим видом дал понять, что меня это абсолютно не волнует, и просто двинулся дальше, ведомый Герой.

Куда больше меня интересовало, что сказать подозреваемым Доктору Мо́рицу Ма́ксимофу и Секретарю Томасу Бре́йдеру? А главное – сказать так, чтобы получить как можно больше информации, обличающей в ком-то из них преступника.

Если взглянуть на возможности, то у секретаря самого главного человека в этом здании куда больше привилегий. Он мог с легкостью достать и списки граждан на дотациях, и допуск высокого уровня, позволяющий отключать камеры, менять маршруты следования, отправлять официальные письма, и всё это под носом у начальства, держа его в полном неведении. Однако, доктор мог бы похвастаться не менее ценным шансом – вербовкой Туш. А значит, пока рано кого-то из них сбрасывать со счетов. В конце концов, они могли быть и вовсе заодно.

Прикидывая всё это в голове, я даже не заметил, как дрон Лины привел нас к широкой двери без таблички с номером или фамилией. Лишь надпись в левом верхнем углу гласила: «Просьба соблюдать тишину!»

– Ничего себе кабинетик! – присвистнул я.

– Это лекторная аудитория, милый мой! – объясняла Гера через ПАДС. – Я же говорила вам, что Максимоф ученый! Ильин, прошу тебя, не влезай сразу. Дай пять минут послушать умного человека.

– Как тебе угодно. Нам, слабоумным, всё равно потребуется время, чтобы сформулировать в голове вопросы.

– Ром, пожалуйста, – абсолютно без колкостей протянула Гера.

– Хорошо-хорошо! Молчу пять минут. Ради тебя хоть целых шесть.

Я повернулся к своим спутникам, и, указав на надпись на двери, приложил палец к губам. Володя с Линой кивнули, но абсолютно по-разному. Владимир отнесся к моей просьбе как к беспрекословному приказу, а кадет слегка дернула уголками рта вверх. Пожалуй, когда закончим здесь, стоит обсудить с Игорем Петровичем возможность поменять местами молодежь, оставив себе послушного юношу вместо всё более вольготно себя чувствующей Эбберт.

Просочившись внутрь, мы, словно опоздавшие студенты, стараясь не заострять внимание профессора на себе, проскользнули на задние ряды аудитории. Ребята сели на пролёт чуть ниже меня, дрон, управляемый Герой, примостился следом на плечо Лины, чтобы было проще улавливать любое движение Доктора. Наша группа вряд ли смогла бы остаться незамеченной, провожаемая взглядами полсотни человек, но, видимо, раз мы так старались не акцентировать внимание на своих персонах, то и присутствующие очень быстро перестали на нас его обращать. Доктор Мориц Максимоф, нечто показывающий руками, похоже и вовсе не удостоил нас даже взгляда. «Подумаешь, какая-то пара в сопровождении охранника? Может, это прогульщики, еще и время на них тратить?». Видимо, так он думал, продолжая что-то объяснять на пальцах ближнему ряду студентов. Дрон Геры чуть вытянулся на плече кадета, чтобы ничего не упустить из лекции именитого Доктора.

– Спасибо, Ром, – даже сквозь шёпот динамика я уловил, как Гера улыбнулась.

– У тебя шесть минут, наслаждайся. – Хмыкнул я в ответ.

Конечно, сделал я это не только ради Аналитика. Я и не собирался врываться в дверь, размахивая жетоном и обещая всех отправить в Гикопроторий, или что там ещё напридумывала себе Гера? Вовсе нет. Просто я до сих пор не решил, по какому пути вести диалог с этим Доктором. И пока остальные восхищённо смотрели на это худощавое светило науки в очках, у меня было шесть минут, чтобы решить, как построить дальнейший разговор так, дабы выудить из Максимофа всё, что он знает.

Я рассматривал два пути: первый – это задавить оппонента. Интеллектом, силой, парткойнами, влиянием – неважно чем, но задавить так, чтобы язык у жертвы развязался сам. Второй – это максимально выставить наружу свои невежество, глупость и некомпетентность, чтобы чувство превосходства надо мной затмило рациональное мышление противника настолько, что в итоге для меня не составило бы труда выуживать из бахвальства оппонента нужные мне фрагменты.