Хроники Ликтора. Том первый

– Я долгое время искал цель своего существования и пришёл к тому, к чему приходят многие: его нет. Тогда я твердо решил, что, буду всеми способами помогать другим людям в надежде, что они решат эту загадку. Ведь у них в головах смысл жизни есть. Тогда, возможно, есть смысл в принципе. Ведь если хотя бы один человек знает ответ, как вид мы имеем смысл на существование. Поэтому я Ликтор. Поэтому я берегу их жизни, лишая жизни других. Поэтому я живу. Мне не нужен Экситейтор, чтобы понять нашу общность. Мне не нужен ответ для себя. Я вполне допускаю, что ответа пока просто нет. Но по меркам вселенной не так уж и давно существует загадка по имени «человек», и однажды её решат. Я лишь помогаю это человечество сохранить. Не вести, но оберегать. Сделать то, что сумею, и кто-то, возможно, продолжит моё дело после меня.

Кадет была слишком близко к моему лицу, словно хотела впитать каждое слово, что я говорил. К такой близости я был не готов, поэтому достал свою библию–портсигар и выудил оттуда сигарету. Немного потерев её в ладонях и понюхав терпкий табак, я не смог остановиться на этом и, зажав губами фильтр, готовился прикурить. Однако впервые за долгое время я делал это не для того, чтобы выгнать из организма Экситейтор, а лишь за тем, чтобы заглушить обычный стресс.

– Псевдофилософская бурда? – чиркнув спичку, я поднес пламя к свободному концу сигареты, после чего немного потянул через неё воздух, чтобы дать лучше разжечься.

– Вовсе нет, – промолвила Лина, отстраняясь, но всё же искренне улыбаясь. – Мне кажется, что сейчас вы впервые были со мной полностью честны. Спасибо за это.

– М–да, – я кашлянул, скрывая неловкость за дымом от сигареты. – Что касается инцидента с Сольницким… если ты решила, что с моей стороны это был некий нарциссизм, то это вовсе не так. Этот фарс был нужен. Погибли Граждане Города–3B3Х, включая нашего Хуана. И было важно показать всем и каждому, что это вопиющие преступление не останется безнаказанным. Было важно показать, что закон на стороне людей, и если Эфес однажды не сможет защитить жизни, то уж точно способен покарать всех, я подчеркну – всех виновных, даже если виновный – член Партии. Доверив же людям выбор судьбы Сольницкого, мы показали, что главный в этом городе пока еще Гражданин.

– Что ж, – заключила Эбберт. – Возможно, вы и «самодурный выпивоха», но непрофессионализм вам не припишешь, это точно.

– Это что, комплимент? – ухмыльнулся я.

– Виновата, товарищ Ликтор, – снова заулыбалась кадет. – Больше не повторится.

Пару минут мы сидели в тишине, доедая сытный завтрак, усмехаясь каждый своим мыслям.

– Ну что, ты готова? – обратился я к девушке, закончив с трапезой.

Лина вопрошающе взглянула на меня.

– Хватит прохлаждаться, пора за работу, Эбберт! – я открыл свой ПАДС, чтобы дать доступ кадету к базе дел.

Устройство на её руке мигнуло, пару мгновений она смотрела на обилие информации, а затем её лицо просияло.

– Есть «за работу», товарищ Ликтор!

– Ешь за себя, кадет. За других не надо.

Посмеиваясь, мы вышли из заведения. Полный желудок оттягивал плохие мысли, а погода благоволила прогуляться пешком до самого Эфеса. Возможно, так получится узнать своего напарника чуть лучше, прежде чем брать новое дело. Главное, чтобы оно было без сраных Экситейтеров, наёмных головорезов и ратионных тупиц, а остальное сдюжим! Во славу Илона! Или во славу Партии! Зависит от того, какое из меньших зол вы предпочитаете…

Эпилог

Это была довольно большая квартира даже по меркам «Центрального круга». Однако, уюта явно недоставало, как собственно и мебели. Единственная в комнате софа и та была какой-то странной. Обшитая кусками ткани разного цвета и материала, она была слишком яркой на контрасте скудного убранства. Видимо, поэтому хозяйка данной квартиры решила покончить с собой именно на этой тахте, чтобы её разлагающееся фиолетовое тело гармонично подходило к аляповатой ткани.

– Еще один аргумент в пользу отказа от грязных стимов, – проворчал тучный человек в комбинезоне Эфеса и грузным визором на голове.

Он управлял сканирующими квартиру ботами–стражами, параллельно осматривая труп женщины. Нижняя его часть напоминала сочный фингал после славной потасовки. Вся же остальная кожа приобрела мертвенно–бледный цвет, что для бездыханного тела вполне буднично. Однако человека в комбинезоне смутило вовсе не это. Была одна странность, из-за которой он, сняв визор, сидел у софы и удивлённо вглядывался в окоченевший труп.

Так как система кровообращения больше не работала, то кровь должна была терять гемоглобин, отвечающий за красный цвет, что, в свою очередь, запустило бы её обесцвечивание, преходящее в бледный окрас тканей. Однако вздувшиеся вены буквально испускали изнутри голубое свечение. Засохшие аквамариновые слезы и обилие такого же цвета пены в уголках разбухших губ – явление, мягко говоря, необычное.