Хроники Маджипура

– Только места, географию. В таких случаях Считчик неоценим. Но географию души ты должен познавать сам. Да посмотри на меня, я не сержусь.

– Нет?

– К Считчику Душ тебя допускали по моему приказу. Правда, не для того, чтобы ты глазел на Ни-Мойю или подсматривал за людьми. Я хотел, чтобы ты мог понять настоящий Маджипур, охватить его, впитать в себя. Это было твое обучение, Хиссуне. Я прав?

– Да, господин, там было так много, что мне хотелось узнать…

– И ты узнал?

– Не все. Ничтожную часть.

– Очень жаль – для тебя. Потому что больше ты к Считчику не попадешь.

– Вы наказываете меня, господин?

Коронал загадочно улыбнулся.

– Наказываю? Как сказать. Ты покидаешь Лабиринт и не вернешься сюда очень долго, даже после того, как я стану Понтифексом, а день этот наступит еще не скоро. Я беру тебя к себе на службу, Хиссуне. Твое обучение закончилось, а у меня есть для тебя дело. Ты уже взрослый. Ты уже взрослый. – Коронал помолчал. – Твоя семья здесь?

– Да, господин, мать и две сестры.

– Нуждаться они не будут. Попрощайся с ними, уложи вещи, мы уезжаем через три дня.

– Через три дня…

– Да, в Алайсор. Предстоит еще одно шествие. Потом отправимся на Остров Сна, а после заглянем на Цимроель. Думаю, поездка продлится месяцев семь-восемь. Ты будешь при мне, в свите двора.

Коронал снова улыбнулся.

– Я пришлю за тобой завтра утром. Нам ведь нужно о многом поговорить.

Хиссуне низко поклонился, а когда снова поднял голову. Лорда Валентина в комнате уже не было.

Так сбылась несбыточная мечта.

Он вновь последовал со своим эскортом по длинным коридорам и ярко освещенным тоннелям к Дому Записей.

Хиссуне стоял, не зная, что делать. Идти сейчас домой он не мог.

Слишком многое произошло за сегодняшний день. И многое нужно было обдумать.

Он повернулся и отправился наверх, к далекому Входу Клинков.

Была ночь. Долгое-долгое время он стоял, не в силах ни думать, ни чувствовать.

Звезды начали меркнуть.

Я буду жить на Замковой Горе, подумал он, буду в свите Коронала, и кто знает, что случится потом?

Больше он думать не мог.

Вспыхнули первые лучи рассвета, а затем могучее сияние озарило небо, предвещая восход, и вся земля наполнилась им.

Хиссуне не двигался. Теплое солнце Маджипура коснулось его лица.

Солнце… солнце… яркое, пылающее солнце. Мать Миров. Он протянул к нему руки, обнял его, рассмеялся и запел.

Затем повернулся и в последний раз вошел в Лабиринт.