– Даже так? – Старик, сидящий в кресле, весело посмотрел на Тараса. – Я уж думал, что это выдумки, на какие горазды журналисты. А смотри, эльфы все же существуют, и мой сын – один из них.
– Да, существуют. – Тарас вновь принял человеческий вид и с надеждой посмотрел на отца. – Ты как?
– Нет.
Старческие руки, лежащие на подлокотниках кресла, подрагивали, но взгляд и голос были тверды.
– Но почему? – отчаянно воскликнул Тарас.
– Я прожил человеческую жизнь и умереть хочу человеком, – последовал ответ.
– Но ты же сам говорил, что хотел бы сбросить десятка три лет, – заторопился Тарас. – Ты снова будешь силен и молод, ловок и быстр… Да что там говорить, у тебя будет столько новых способностей!
– Знаешь, сын, открой шкаф и посмотри на мои награды, – медленно ответил Павел Анатольевич. – Открой, открой! Каждый из этих орденов и медалей получен не эльфом, а человеком. И заслужены они кровью и жизнью таких же людей, как и я. Я прожил жизнь человека и горжусь этим. Поздно мне уже переучиваться, да и не хочу!
Тарас беспомощно взглянул на меня. Он прихватил меня с собой для моральной поддержки. Но что я мог?
Мы вышли на кухню. Тарас подошел к окну и долго смотрел во двор, где неспешно текла обычная жизнь.
– Может быть, его усыпить и провести обряд? – наконец сказал он.
– Нет. – Я тоже был расстроен. – Одно дело, когда объект хотел бы, но не верит. И совсем другое, когда не хочет. И твой отец – не единственный. Наверняка будут еще.
– Но это мой отец! Ты понимаешь это? – резко обернулся Тарас. – И я могу это сделать!
– Но он не хочет, – тихо повторил я. – И мы должны уважать его решение. Да, он мог стать молодым и сильным. Но это была бы совсем другая жизнь. Кто-то может принять это. Кому-то это не по силам.
– Ты что, хочешь сказать, что мой батя слаб? – сердито нахмурился Тарас.
– Нет. Не это, – мотнул головой я. – Он силен и тверд. И его жизнь тому подтверждение. Просто он не находит себе места в новой жизни. И у него достаточно сил, чтобы признаться себе в этом.
– Да я найду ему место и цели! – горячо заговорил Тарас. – Но время уходит! Его жизнь уходит. Капля за каплей. Я же чувствую это!
– Но мы не можем этого делать насильно. – Я пожал плечами. – Сможешь его убедить – я только буду рад. Но пока он говорит «нет», и это – нет.
Тарас застонал, сел за стол и, обхватив голову руками, невидяще уставился перед собой.
– Извини, что не могу тебе помочь, – мягко сказал я. – Но я действительно не вижу, что тут можно сделать.
В глаза мне бросился заголовок в газете, набранный крупными буквами: «Вот кто придет нам на смену!»
С фотографии на читателей смотрела разъяренная морда гориллы.
– Ну, это все же симпатичнее, чем физиономия орка, – оптимистично заявил Олег, заметив мой интерес. – Правда, непонятно, при чем здесь обезьяны?
– Подумай о технических сложностях при фотографировании собственно орка, – хмыкнул я. – И вопрос актуальный: останется ли фотограф жив после того, как проведет подобную фотосессию.
– Это все чепуха, – указал Олег на газету. – Но вот что беспокоит: изменения все заметнее, а народа пока еще много неинициированного. Я бы сказал, подавляющее большинство.
– Ну, не так много, как тебе кажется, – отозвался я. – Арагорн сказал, что и наш мир будет разделен на отдельные области, независимые друг от друга. Ты можешь себе это представить?
– Нет, – поежился Олег. – Не могу. Это как?
– Что-то вроде естественных границ, которые будут отделять части нашего мира от других, – пожал плечами я. – Непреодолимые горы, непроходимые топи, несудоходные моря. Меня не особо сейчас это беспокоит. С тем, что назрело, справиться бы.
– Да справишься! – убежденно предрек Олег. – Что там у нас на сегодняшний день?
Я задумчиво почесал переносицу.
– Все места, что перечислил Арагорн, – освоены. Идет набор эльфов. Не быстро, но идет.
– А орки, между прочим, набирают быстро, – напомнил Олег. – Вот уж не думал, что их окажется так много. И ведь это еще не предел! Такая картина очень беспокоит Ракса Лучезарного.
Олег немного помолчал и снова заговорил: