Хроники Максима. Трилогия (СИ)

Мудрые друиды и не менее мудрые дриады строиться не спешили. Решившие в силу своей мудрости, что им нечего ноги топтать, эти два клана прибились к группе, принимающей парад. То есть стали рядком и, натянув на физиономии соответствующее выражение, воззрились на место проведения парада. Соответствующее выражение натягивалось с большим трудом ввиду нефокусирующихся глаз и нетвердого держания на ногах. Но после недолгих тренировок с этим ребята справились.

Я недолго думая сделал лицо «веником» и пристроился рядом. Зачем мне, спрашивается, топтать ноги окружающим, беречь свои же ноги от окружающих, и вообще далась мне эта строевая подготовка! Лучше вот отсюда посмотреть, наслаждаясь экзотическим зрелищем.

Арагорн Московский, дождавшись момента относительной тишины, когда дама, пригнавшая нас сюда, железной рукой навела порядок среди парадных расчетов, вышел вперед и толкнул свою речь:

— Друзья мои! Мы собрались здесь, на этом историческом месте, чтобы снова воспроизвести романтические события великого произведения Толкиена Джона Рональда Руэла «Властелин Колец»…

Я после этих слов очень внимательно осмотрелся по сторонам, но ничего особо исторического как-то не заметил. Вот ведь! Врет и не краснеет!

— Я неоднократно участвовал в величайших битвах, — продолжал тем временем Арагорн. — Мне приходилось пять раз защищать Хельмову падь! И один раз даже ее брать. — Арагорн застенчиво улыбнулся и пояснил: — В самом начале карьеры я был орком.

Вот этому охотно верю. Такому бугаю именно там и место.

— Я дважды защищал Минас-Тирит и шесть раз брал Изенгард. Я верю, что защита Хельмовой пади, которая состоится завтра, оставит в моей памяти незабываемые впечатления и войдет в число лучших битв нашего движения! Вперед, друзья мои!

— ГОНДОР! — рявкнули ряды гондорцев и роханцев.

— МОРДОР! — ответили орки так, что эхо заметалось в кронах деревьев.

По той активности, с какой это вырвалось у Огромного Донда, я понял, что если Арагорн ему встретится в бою, то славному Арагорну Московскому будет что вспомнить. Если, конечно, останется чему вспоминать.

ГЛАВА 3

«Сказ об Ирессе», приблизительный перевод с драконьего языка

Прекрасное время рассвет. Солнце неспешно поднимается из-за горизонта, птички поют, пробуя свои еще пока сонные голоса, а легкий ветерок вольно летает между деревьев, побуждая их тоже приветствовать новый день.

Впрочем, царящая вокруг идиллия никоим образом не интересовала стоящую на опушке огромного, воистину векового леса девушку. Она долго и неотрывно смотрела на появляющееся солнце, будто ожидая чего-то. Перед ней на траве были расставлены четыре пустых плоских блюда, образуя квадрат. Как только лучи восходящего солнца коснулись их, девушка будто очнулась и занялась тем, для чего она, собственно, и явилась сюда. Присев перед блюдами, она отцепила от пояса четыре маленьких мешочка. В одном из них была земля — маленький комочек чернозема. Девушка аккуратно растерла его над одним из блюд. Затем из следующего мешочка она извлекла небольшую фляжку и, откупорив ее, вылила содержимое в другую посудину. В последнем из мешочков лежали обычные спички. Наклонившись над третьим блюдом, она зажгла одну из спичек и положила туда. Маленький лепесток пламени расцвел на абсолютно гладкой поверхности посудины, не нуждаясь в поддержке древесиной или углем. Последняя посудина оставалась пустой. Девушка еще раз покосилась на восходящее солнце и, вплотную приблизившись к последнему блюду, легонько дунула. Невзирая на теплую погоду, воздух вырвался в виде пара и завис над блюдом, как небольшая тучка.

Девушка удовлетворенно улыбнулась. Стихии ответили на ее призыв. Но помогут ли они ей в предстоящем деле? Встав и отряхнув одежду, девушка посмотрела в центр квадрата, который образовали стихии. Вздохнув, она начала негромким певучим голосом произносить слова, которые еще не слышал этот мир. Строки заклинания древнего народа наполняли пространство мощью и энергией. Птицы смолкли и постарались поскорее убраться подальше от опушки, а ветерок стих, боясь даже приблизиться. Блюда начали вибрировать, подёрнулись маревом. Одна за другой от них начали отделяться вспышки: красная, синяя, желтая и черная. Они возносились на метр над землей и сливались в один большой шар, который рос, увеличиваясь на глазах и приобретая прямоугольную форму. Последнее слово и последняя вспышка. Девушка замерла, неотрывно смотря в образовавшийся проем, по которому пробегали синие и красные вспышки. Там что-то зашевелилось, ярким светом засветились изумрудные глаза с вертикальным зрачком. Существо поднесло свою ящероподобную голову вплотную к рамке и прошипело: «Проходи, С-с-сильвана, ми ж-ш-шдали тебя».

Сильвана улыбнулась и переступила порог рамки телепорта.