Хроники Максима Волгина

Максим, как раз выудивший из корзины такую же кочерыжку, застыл. С удивлением посмотрел на княжну. А собственно, с чего он решил, что ее следует спасать от лупоглазов? С чего он вообще за нее решать вздумал?

– Послушай… – придвинулся ближе.

Он коротко, не вдаваясь в подробности спора о критериях разумности, пересказал разговор с дочками. Но и всего остального хватало. Огница вытаращила глаза, даже жевать забыла.

– Не поняла, о каких-таких детенышах они хотят заботиться?

– Ну… у тебя же будут когда-нибудь дети.

Княжна икнула, насилу проглотив то, что было во рту. И отодвинулась.

– Ты… ты это специально придумал, признайся? Чтобы меня…

Она попыталась вскочить, Максим едва успел схватить ее за руки.

– Тише! Я ничего не придумывал. И не дергайся, пожалуйста! Я еще не все рассказал. Мне разрешили остаться с тобой только потому, что я им сказал, что мы… жених и невеста. – Он перешел на шепот: – Но они наверняка подслушивают и подсматривают. Если поймут, что их обманули, меня выгонят из этого мира.

Огница хмыкнула натянуто. Но придвинулась к нему вплотную.

– И что нам делать?

– Нужно усыпить их бдительность. А Шур тем временем…

Максим осекся. Девушка смотрела на него. Не дождавшись окончания фразы, поторопила:

– Что должен сделать твой Урмшур?

– Не знаю. Он не сказал. Они же смотрели на нас, ты сама видела! И они понимают каждое слово.

В хижине повисла нехорошая тишина. И выражение лица у Огницы сделалось нехорошим. Она презрительно хмыкнула.

– Макс, ты наивный, как ребенок. С чего ты взял, что этот шерстяной явится тебя выручать? Он же не человек! Он бросил тебя и сбежал. Где твоя карта?

– В сумке. Гуня сторожит…

– Гуня сторожит! – передразнила девушка. – Они забрали твою карту и смотали отсюда.

– Нет, Шур не мог так поступить, – помотал головой Максим. – Он верный друг. И зачем бы он твоего пискуна брал, если бы удрать собирался?

– Чтобы тебя, дурака, обмануть. Не веришь? Так позови его, попробуй.

Связаться с Шуром – это была, конечно, дельная мысль. Максим отвернулся к стене, сдавил пальцами выступ на браслете. Вызов не шел. И могло это означать лишь одно: парного говорителя больше не существовало. Либо его больше не существовало в этом мире…

– Вот видишь, – торжествующе зашипела Огница, – сбежали они! А я тебя предупреждала – не водись с нелюдями.

Максим сидел ошарашенный. Шур сбежал?! Нет, нет и еще раз нет! Он не мог в такое поверить. Не хотел верить!

С минуту они молчали. Затем княжна снисходительно ухмыльнулась, тронула Максима за руку.

– Ладно, чего уж теперь. Давай думать, как нам отсюда выбираться. Если ты не хочешь забавлять лупоглазых, словно зверушка в клетке. Пожалуй, у меня есть план. В следующий раз, когда они сюда заглянут, уговори одного спуститься вниз. И как только он это сделает – бросайся на него. Ты справишься, они хлипкие, хоть и проворные. А я по веревке залезу наверх, утихомирю остальных караульных. Главное – все сделать быстро, чтобы они не успели свои трубки похватать.

Она замолчала, явно ожидая одобрения и восхищения. Но вместо этого Максим спросил:

– А дальше что? Предположим, мы выбрались из клетки. Дальше что делать? Мы же на дереве висим. На очень высоком дереве.

– Ой, там видно будет! В любом случае я здесь не останусь. Я им не курица-несушка! Лучше погибнуть, чем…

Она шмыгнула носом, отвернулась, не закончив фразу.

План, предложенный Огницей, никуда не годился, это Максим понял сразу. Вряд ли они сумеют выбраться из клетки. А если и сумеют? В незнакомом месте, без оружия, не на земле даже, а черт знает как высоко, в самом логове тварей, которые по деревьям скачут не хуже обезьян. Не сбежать им. Разве что зажмуриться – и вниз головой…

От подобной перспективы его передернуло. И тут же вспомнилось, что сам-то он не пленник. Позвать сейчас караульных, сказать, что передумал, и можно продолжать путь. А Огница… Он попробовал представить себя на ее месте, и его вновь передернуло. Посильнее, чем в первый раз. Зато она живой останется. И кормят здесь неплохо.

Девушка опять посмотрела на него.

– Так что, мы вместе? Или ты боишься?

Максиму сделалось совсем скверно. Это что же получается? Ему нужно сделать выбор: предать или рискнуть жизнью? Нет, он бы рискнул, если бы вероятность успеха была хотя бы пятьдесят на пятьдесят. Но у них-то вряд ли более одного процента имеется. Значит, предать, бросить ее одну? Или это не предательство? Он ей ничего не обещал, девчонка сама навязалась. Наоборот, он ее честно предупредил: «Высадим на первой же остановке». Вот эта остановка и приключилась. Да здесь вовсе не плохо! Не у гвыхов же он ее оставляет. Все было правильно… и неправильно! Молчание затягивалось. Взгляд Огницы становился все подозрительнее.

– Почему ты не отвечаешь? – наконец не выдержала она.