Хроники Мартина Хьюитта

– Да, и это очень обрадовало меня. После того позора, который выпал на мой дом, было бы трудно найти жильцов для той самой комнаты, и я думала…

– Да, это была очень неловкая ситуация, – нетерпеливо перебил ее Хьюитт. – Вернемся к тому человеку, который арендовал комнату в этот понедельник – вы ведь никогда не видели его прежде, так?

– Да, сэр.

– Похож ли на него этот человек? – Хьюитт протянул хозяйке фотографию.

– Ну… да, это он!

Удовлетворенно хмыкнув, Хьюитт вернул фотографию обратно в карман жилета и взялся за свою шляпу.

– Полагаю, вскоре мы разыщем этого молодого джентльмена, миссис Лэмб. Это не особо респектабельный джентльмен, и, вероятно, это даже к лучшему, что у вас он не проживает. Бретт, пошли, – добавил он, – этот день прошел не зря.

Мы направились к ближайшему телеграфу. По пути я спросил:

– Это заштукатуренное дупло в куске дерева воодушевило тебя. Это что, важная улика?

– Да. Но и другие куски тоже важны.

– Но почему?

– Потому что в них нет отверстий, – сыщик взглянул на мое удивленное лицо и рассмеялся. – Пошли, больше я не стану озадачивать тебя. Вот и почта. Я отправлю телеграмму, а затем мы пообедаем у «Лузатти».

Когда Хьюитт отправил телеграмму, мы отправились к «Лузатти». Среди актеров, журналистов и прочих ценителей хороших обедов ресторан «Лузатти» был хорошо известен. В поисках тихого и спокойного места мы поднялись наверх и сели за столик в нише прямо за дверью. Заказав обед, Хьюитт начал разговор:

– Расскажи, к какому ты пришел выводу насчет убийства в «Плюще»?

– Я? Ни к какому. Мне очень жаль, что я так глуп, но у меня нет совсем никаких идей.

– Тогда я дам тебе точку отсчета. В этой газетной статье (ради тебя я выдернул ее из своего архива) говорится об ограблении Харви Чаллитта, оно произошло за несколько месяцев до его ареста. Прочитай ее.

– Но я и так хорошо помню обстоятельства того дела. Компания, в которой он работал, поручила ему отнести бриллианты в офис другой фирмы, на первый этаж. Это была самая незагруженная часть дня, и было безлюдно. На полпути вниз на него набросились и усыпили хлороформом, украв бриллианты на пять или шесть тысяч фунтов – это были небольшие камни, каждый из которых стоил не больше тридцати фунтов. Чаллитт пролежал на лестничной площадке без сознания до тех пор, пока на него не наткнулся один из партнеров – тот обратил внимание, что Харви отсутствует слишком долго и пошел его искать. Вот и вся история.

– Да, это все. И к чему это приводит?

– Боюсь, что я не вижу связи между этими делами.

– Тогда я дам тебе еще одну наводку. Только что я отправил полиции телеграмму. Результатом должен стать арест Харви Чаллитта и его сообщника Генри Гилларда (также известного под именем Джонса). Их обвинят в убийстве Гэвина Кингскоута. Итак?

– Чаллитт! Но он же в тюрьме.

– Спокойно, просто поразмышляй. Его посадили на пять лет – хоть это и было его первое преступление, но подлог посчитали тяжким нарушением закона. Ты уехал из Челси более трех лет назад, и, как ты сам рассказал мне, проблемы у Чаллитта начались за год до того. То есть, четыре года назад. Примерное поведение в тюрьме позволяет сократить срок до этого или чуть меньшего периода. Как бы то ни было, Чаллитт вышел на свободу чуть более недели назад.

– Но я все еще не понимаю, к чему ты клонишь.

– Кто рассказал про то, как у Чаллитта украли бриллианты?

– Он сам.

– Точно. Он сам. А судя по тому, что мы знаем о нем сейчас, выглядит ли он как человек, рассказам которого нужно беспрекословно верить?

– Ну… нет. А, думаю, что понимаю! Хотя, нет. Ты имеешь в виду, что он сам их украл? Сейчас я смутно представляю, к чему ты клонишь, но все еще не могу понять до конца. Все вместе чересчур сложно сложить.

– Немного сложно, чтобы справиться с первой попытки, так что я все расскажу. Дело вот в чем. Харви Чаллитт – хитрый парень, решивший украсть бриллианты с места работы. Но сначала он подготовил тайник возле лестницы в своей конторе, а когда представилась возможность, он спрятал в него камни, плеснул хлороформа и даже вдохнул его – вот и все. Чаллитта нашли и принесли в контору, а драгоценности пропали. Он рассказал, будто на него напали, и ему поверили.