Хроники Метрополии. Время вспомнить.

  Кратти фыркала. Тай улыбалась, за работой погружаясь в мысли о своем выступлении на предстоящей свадьбе. Она выбрала четыре грахи - священных стиха на ээксидере, которого сама, из-за действующего запрета на этот древний язык, никогда не изучала. После смерти Магреты все немногие книги королевы, с которыми та никогда не расставалась, остались в библиотеке Таймиира. Владетель решился навести в ней, наконец, порядок, и Тай по нескольку четвертей перед сном перебирала книги. В них девушка, к своему восторгу, нашла бесценные словари и кодексы, написанные более трехсот лет назад, в те времена, когда ээксидер изучался школярами и учениками Пятихрамья, и книги еще не печатались, а рисовались вручную. Тай тайком перетащила найденное в свою комнату, заперев в сундуке. Найди владетель время пересмотреть свою книжную коллекцию, отправил бы ценнейшие экземпляры в огонь, от греха подальше.

  Поддавшись неожиданному порыву, Тайила стала тайком изучать ээксидер. Целый месяц ушел у нее на то, чтобы освоить алфавит из 108 знаков, каждый из которых был еще и словом. Тридцать лет назад королева неохотно пошла на запрет древнего "языка богов", но Совет и единобожцы напомнили ей о попытке переворота и засилье южной магии, произощедшем век назад, когда страной правил Крий Одержимый. Магрете пришлось уступить. С тех пор "язык богов" был изъят из университетских силлабусов, изучать его могли только саги и священники Единого.

  Тай уже вполне бегло читала, переводила и говорила, не сильно, впрочем, полагаясь на то, что произносит слова правильно. Перед свадьбой он кропотливо переводила строки грах из кодекса дометрополийских времен.

  Ї Величие сердец разгонит тьму грехов, Ї бормотала Тай, разгуливая по галерее с тубусом в руке.

  Свадьба прошла великолепно. Жених, младший из трех сыновей ко-барохского владетеля, был немногим старше невесты, любил поэзию, и это примирило Делану с решением родителей. Невеста была очаровательна. Жених, стесняясь, дрожащими руками вдел серьги ей в ушки, и праздник начался. Вино текло рекой, посреди большого зала замка Ко-Барох-Брел между колоннами отплясывали гости. Владетели, приглашенные на торжество со всего Предгорья, наевшись и слегка охмелев, стекались за стол к Таймииру, шушукаясь, хмуря лбы, замолкая, когда к ним подходил кто-то посторонний. Слышалось шепотом произносимое имя короля, которого владетели называли "ставленником". Тай наблюдала за заговорщиками, цедя разбавленное водой вино.

  Появились певцы и толкователи, чтобы благословить молодых. Молодая толковательница подошла к возвышению, на котором сидели жених и невеста, взяла по очереди лицо юноши и девушки в ладони и вгляделась им в глаза. В зале наступила тишина, невеста что-то едва слышно пискнула в страхе. Толковательница улыбнулась и, подняв руки, стоя между молодыми, громко произнесла "благоприятность!". Присутствующие радостно загалдели, славя богов, радуясь хорошему слову, хотя все знали, что Таймиир и Гирн заранее обсудили брак детей с толкователями и сагами. Певцы ритмично запели, обходя гостей с охапкой цветов и раздавая их каждому. Тай, получив в руки хрупкий нарцисс, вышла в середину зала.

  Прочитав традиционные грахи, к восторгу нескольких приехавших на празднество северных вождей, Тай принялась за "Сказание о Ронильде, дочери Севера". Потрепанная рукописная книга на ээксидере из библиотеки Магреты уже давно нашла прибежище в сундучке Тай. Нельзя было, чтобы гости на свадьбе уличили ее в знании языка, доступного только священникам и членам королевских домов, поэтому перекладывая перевод в стихи на бутграти, Тай собиралась выдать их за работу выдуманного ею такшеарского поэта Берлия Тала.

  ****

  Ронильда, дочь короля Клаушика, была принцессой севера. Отец сговорил ее за южанина, девушка послушно отправилась во владения супруга, но так скучала по родным холодным просторам, так тосковала в новом доме, что так и не смогла впустить в сердце мужа. Тай почти в два раза сократила причитания южного владетеля и восхваление им прелестей жены (на картинках в книге Ронильда изображалась то дебелой девицей в латах, то смугловатой плоскогрудой особой, больше смахивающей на юношу, то приятной внешности госпожой с грустными глазами, похожей немного на Латию - Тай подозревала, что книгу иллюстрировало, по крайней мере, три разных художника, в разное время и в разных уголках Метрополии).