Хроники Метрополии. Время вспомнить.

  Господин Лакдам, имевший, как оказалось, еще и полномочия мортальных расследований, тут же объявил, что вступает в свои обязанности. Таймиир ходил за ним мрачнее тучи, пока не слег с сердцем, которое и так частенько беспокоило его в последнее время. Патришиэ теперь заботилась о муже, и на Тай и Кратти легли почти все обязанности до приезда Тарка. Молодой человек, прибывший из Ко-Бароха верхом, усталый и свирепый, чуть ли не в первый день сцепился с Филибом. Приехать в родной замок и обнаружить, что в нем вовсю хозяйничает так ненавидимая им новая власть! Слава богам, господин Армеер, приятель Таймиира, владетель, имеющий должность при дворе, осторожно и искусно прекратил ссору, отведя затем юного Тарка в сторону и сделав ему серьезное внушение. Молодой человек, по приезде в замок, несколько раз порывался поговорить с Кратишиэ, но та сторонилась. Однажды вечером Тай видела, как Тарк стоит у дверей комнаты девушки, скрестив руки на груди, опустив голову, он так и постучался и ушел, погладив дверь ладонью - Тайила была растрогана до слез.

  Лакдам объявил смерть Латии самоубийством, дескать, выскользнула девица за ворота в сумерках мимо стражи, пусть те и твердят, что не видели никого. Мол, помутнела она рассудком то ли от несказанной радости перед свадьбой, то ли, наоборот, от отчаяния, что за нелюбимого выдают, вдового, да еще с детьми. Толкователей чиновник вызывать запретил.

  - Неужто вы думаете, что я и дальше позволю процветать здесь вере, в которой у самого алтаря гибнут люди, - выговаривал он Таймииру, подняв брови. - Сначала королева, затем невинная девушка, все в вашем доме, под вашей защитой. Я объявляю высшее мортальное расследование, прах королевы будет переправлен в столицу для очищения от скверны и последующего захоронения. Все, кто в момент смерти госпожи Латии из рода Нами, оставался в замке, не должны его покидать до приезда дознавателей более, чем на столб.

  - Это же и до Храма не дойти, - возмущалась Патришиэ.

  В любом случае, в Храм теперь было не попасть. Саг Флов перегородил вход камнем, ушел в деревню - никто не должен был служить в оскверненном месте. Гроб Магреты был выкопан и погружен на телегу. Тело Латии предполагалось сжечь без надлежащих обрядов, чиновник не позволил и здесь "проводить сомнительные, в свете последних событий, ритуалы". Все были ошеломлены. Таймиир негодовал. Слуги в страхе шептались, оставаясь в замке только из уважения к хозяевам. Племянник Патришиэ, жених Латии, не успев стать мужем, а уже овдовев вновь, уехал в свое поместье, в открытую признавшись в своем нежелании провожать в последний путь невесту-самоубийцу. Казалось, страх и смятение людей вот-вот выплеснутся в одном безумном порыве, и в замке наступит хаос. Предсказания Шептуньи по поводу упадка Пятихрамья - гибели религии дедов и прадедов - начали сбываться раньше, чем кто-либо мог ожидать.

  - Увидите,- повторяла Шептунья. - Храм рухнет, и в Тан-Дан на площади будут плясать не ряженые пленсами люди, а настоящие пленсы. Нет больше с нами Добрейшей королевы, нет покровительства Святой Магреты.

  Но слуги, кто похрабрее, бегали к стоящему на морозе гробу с телом королевы, чтобы помолиться и попросить защиты у той, кого они считали святой. Среди смельчаков была и Бабриса, она-то первая заявила, что от праха пахнет розами.

  - Истинно, святая, - шептали слуги. - Магрета с нами.

  Теперь к гробу ходили целые процессии слуг и селян, они несли еловые ветви - символ вечной жизни и обновления. Дети вешали на гроб маленькие деревянные обереги, которые затем забирались домой для защиты.

  - О боги,- бормотала Кратти, - Розы. Что они там на морозе могли почувствовать? Бедная королева, и после смерти ей не дают покоя. Будь она простой женщиной, после погребального костра нечего было бы сейчас терзать и возить по ухабам.

  - Пусть, - успокаивала ее Тай, - вера в святость Магреты даст надежду, поможет пережить это время. Пусть верят, а вдруг они правы.

  Кратти хмыкала, и девушки погружались в невеселые думы.

  Перед прощанием с покойной Тай, уже не обращая внимания ни на какие запреты, помогала на кухне готовить поминальный ужин. Крестьяне из Кружев, замковая челядь и ученики сага - все выразили желание прийти в этот день, заменив положенные ритуалы всеобщим оплакиванием, этого запретить им никто не мог. Бесовики готовились к отъезду, они отбросили притворную любезность, теперь едва удостаивая взглядом даже хозяев. После них в замок должны были прибыть мортальные чиновники, а пока из его стен выходить было позволено лишь слугам и Тарку. Единственное исключение было сделано для погребальной процессии - в Предгорье тела умерших вывозили в горы и сжигали на живописных отрогах.