Хроники Миланы Грей:Полукровка.

комнате никого кроме меня не было и, доделав уроки, я пошла в зал. Гостиная кишела

народом, но ни Оливии, ни Дианы опять не было, а Даша что-то объясняла сестре, просматривая учебник по Волшебству. В углу, у камина, где я любила сидеть, что-то

творили Оливер, Фред, Денис, которого я сегодня видела в зале, и Эрик. Я направилась к

ним.

– О, Милана, будишь с нами в «Цу-е-фа»? – спросил Фред, давая Эрику щелбан.

– На щелбаны?!

– Да.

Я посмотрела на Эрика, потирающего красный лоб.

– Ну, если только не больно.

– Для тебя сделаем исключение, трусишка, – сказал Оливер. – Садись, – подвинулся он, освобождая мне место на небольшом красном диване.

– Да ну вас! Вы мне уже весь лоб разбили, – проныла я, когда часы показывали 21-30.

Сколько мы играли, я только один раз выиграла (Мой восторг был безграничен) и три раза

была и не проигравшей, и не победившей. Лоб уже чесался от щелбанов.

– Ай, да ладно, поиграй еще немного, – попросил Денис.

– Да, не. Я в ванну. Пока, – сказала я и ушла, потирая красное пятно на лбу.

После ванны я вернулась в комнату, когда свет был уже выключен. Ударившись ногой об

угол крайней кровати, я тихо выругалась. Мне кажется, все косяки и углы решили

подорвать человечество изнутри, у них есть свое сообщество, где они хвастаются своими

злодеяниями друг перед другом. Джессика, чья кровать чуть мне не сломала палец, заворчала что-то спросонья. Я на цыпочках пробралась к своей кровати, аккуратно обходя

все углы, и легла. Лунный свет, прокравшийся в комнату, освещал пушистые розовые

тапочки Оливии и рядом стоявшие мои. Эта картина навела на меня грусть. На каникулах я

не увижу свою Оливию.

– Оливия, ты спишь? – громко прошептала я.

– Спит она, спит, – проворчала Даша. – Все уже спят!

Оливия тихо хихикнула. Даша громко заскрипела кроватью, поворачиваясь в другую

сторону.

– Нет, – ответила Ливи, – мне не спится.

– Понимаю, мне тоже, – призналась я, ложась на спину и засовывая руки под голову.

Вроде, я была рада, что увижу Лису, но когда думала о недельном расставании с

друзьями, я начинала чувствовать одиночество. В жизни всегда приходится делать выбор, каким сложным бы он не был. Хотя, что ту выбирать? Я хотела встретить новый год с

дядей и тетей. Просто я привязалась уже к Оливии, Фреду, Оливеру, Диане, к стенам

школы и ко всем ее ученикам.

– Ты где живешь? – спросила я с какой-то надеждой в голове.

– На окраине города Санкт-Стартлайф. У нас свой небольшой дом.

– Я тебя обожаю, – пропищала я, забыв, что все уже спят. На душе стало легче.

– Неужели ты тоже?

– Ага, – улыбнулась я и повернулась к ней лицом.

– А давай договоримся встретиться на каникулах? Я тебе город покажу, ты же не особо его

видела, да?

– Да хоть каждый день будим видеться, – радостно, ответила я.

– Ловлю тебя на слове, – блеснула улыбкой Оливия и отвернулась.

«Вот и не придется расставаться с Оливией», - подумала я и зевнула. Я пожелала ей

спокойной ночи и, закутавшись в одеяло, заснула.

Утро было изумительным: мороз, солнечно и чистое, сказочно голубое небо. Тишина, только снег хрустел под ногами. Воздух пах свежестью и приближением праздника.

– Знаешь, что я хочу? – спросила я сонную Оливию, хитро улыбаясь.

– Чего? – лениво подняв на меня глаза, спросила она.

Вместо ответа я повесила сумку на голую ветку стоявшего у протоптанной тропинки аллеи

дерева и побежала по свежему снегу, выпавшему сегодняшней ночью, и плюхнулась в

белоснежный, мягкий сугроб.

– Милана, что ты делаешь? – удивилась Оливия. Ее сонные глаза распахнулись.

– Ничего, – ответила я, смотря на чистейший небосклон.

– Ты ведешь себя как ребенок, – обвинила она и села на лавку под деревом, на котором

весела моя сумка с учебниками.

– Неужели тебе не хочется побыть ребенком? – шаловливо спросила я, разгадывая

наклонившуюся макушку ели, под которой сидела подруга.

– Нет, – уверено ответила она, снимая сумку с плеча.

Я села на мокрый снег и, улыбаясь, посмотрела на Оливию. Она вопросительно подняла

брови. Я натянула перчатки, смяла снежок и кинула его в заинтересовавшую меня

верхушку дерева. С макушки слетел снег на ветки ниже, они под весом прогнулись, и все

свалилось на Оливию. Ее голова была опущена, и я не видела лица. В ожидание

обвинений я состроила извиняющуюся рожицу (которой научилась у близнецов Вармент), как будто это произошло нечаянно. Оливия, отряхнув волосы и повязку на голове, подняла глаза на меня. На ее лице блеснула угрожающая улыбка, я напряглась.

– Мне кажется, ты забыла свою крышу в ремонт сдать, чтобы не ехала, – начала она, медленно поднимаясь с лавки, словно львица, боявшийся спугнуть добычу. – Сейчас я

тебе ее обратно вставлю.

– О, черт, – выругалась я, поспешив встать. Я наступила на край епанчи и грохнулась на

колени, обратно в снег.

– Сейчас я тебе устрою! – крикнула она и сорвалась с места.

Я вскочила на ноги, но не успела и пару метров пробежать, как, задела прикрытый снегом

корень дерева и рухнула, поднявшись, побежала, спотыкаясь обо все, обо что только

можно.

– Не уйдешь! – крикнула Оливия, и мне в затылок влетел снежок.