Хроники Мировой Коммуны

– Рассказ написала Коллонтай. Про пансион и кресла-качалки который. А называется – ​«Скоро!». Угадал?

– Надо же, а я уже и забыть успела. Думала, из большевиков фантастикой кроме Богданова никто и не баловался. – ​Отложив контейнер с остатками макарон в сторону, я нацелила указательный палец левой руки Мике в переносицу. – ​Ладно, раз ты меня посадил в лужу, встречный вопрос: что главное в устройстве коммунистического общества?

– Движение вперед, – ​и на полсекунды не задумавшись, выпалил Мика. Ай да молодец!

Я пошарила в карманах жилета, и, разумеется, нашла в одном из них яблоко.

– Держи витаминку, порадовал старушку. Может, ты уже догадался, что у нас по ту сторону двери?

– Совсем легко, – ​улыбнулся парень. – ​Взорванный мост и скелет фашиста, прикованный к пулемету.

– Лу, ты слышишь? – ​возмутилась Ясмина. – ​Эти русские снова что-то затевают. Опять шифровками обмениваются…

– Мир хотят опять захватить? – ​отозвалась шведка. – ​От них ничего другого ожидать не стоит.

Как ни парадоксально, сейчас шутки на национальную тему приобрели определенную популярность. Это как с протезом Токо, потерявшей ногу на минном поле еще в детстве, – ​тридцать лет назад протез был символом и результатом тяжелого физического увечья, а такие увечья были для шуток закономерно табуированы. Сегодня механический протез – ​скорее признак некой причуды или выпендрежа, и носитель его не больший калека, чем обладатель цветных волос.

В нашем же случае дополнительный юмор ситуации заключался в том, что мы с Микой на двоих не имели и четверти славянской крови. Он – ​чистокровный финн, родившийся и выросший в Северной Коммуне, я – ​азербайджано-украино-чеченка (кажется, в таком порядке), заставшая еще старую Россию, и во всех анкетах в графе «национальность» пишущая – ​коммунарка. А вот поди ж ты – ​обзываются русскими. В детстве я такого и во сне представить не могла. В те времена русский мир, воплощенный в виде должностного лица, разговаривал со мной примерно так:

– Да, Гериева, у нас светское государство. Но у нас к тому же и православная страна, культуру которой вы ОБЯЗАНЫ знать. Поэтому вы будете посещать эти уроки, хотите вы того или нет…

Или так, на бытовом уровне:

– Отойди от моей дочери, ты, террористка малолетняя! Расплодились тут как тараканы…

Или совсем уж грубо, между нами, детьми:

– Заткнись, ты, чурка! Мой батя сейчас ТАМ, дрючит в жопы ваших дагов сраных! А вернется домой – ​и за вас примется!

Это не носило, конечно, всеобщего характера – ​иначе никакой революции просто не было бы. Но это не являлось и набором частных случаев – ​иначе не было бы многолетней ожесточенной гражданской войны.

«Яблоко, между прочим, я тебе положила, а не кому-нибудь», – ​с укором отозвалась Ю. Надо, кстати, пошарить по карманам разгрузки насчет растаявших шоколадок и мятых высококалорийных батончиков. Иногда я перестаю понимать, кто, собственно, в нашей уютной компании настоящая Мама.

Компания тем временем окончила обеденный перерыв и потихоньку начала готовить оборудование – ​собирать портативную плазморезку, монтировать под нее вытяжку и так далее. Я со своей рукой на перевязи была тут практически бесполезна, так что Лу, неожиданно обнаружившая в своей тележке маленький туристический стульчик, передала его мне, не упустив случая пошутить про кресло-качалку, в котором так сладко предаваться воспоминаниям о первых годах революции.

Воспоминания… Если бы все, что кажется сегодня прошлым, являлось таковым на самом деле, жить было бы куда проще.

Всего три года назад мне казалось, что я обрела не то чтобы душевный покой, но определенную… стабильность, что ли, жизненную? Работа кладовщицы на машиностроительном заводе – ​занятие вполне уважаемое, ее, кладовщицы, общественная полезность вряд ли станет в ближайшее время поводом для политических дискуссий, и уж точно можно гарантировать, что никаких особых опасностей и конфликтов такая профессия не несет. Ну, если не считать наших раздолбаев-электриков, которые третий день делают вид, что с тельфером на четвертом пролете все нормально. А так – ​в принципе, поводов для недовольства нет. Отработав свои шесть часов, многие даже к проходной не всегда спешат: прямо на территории завода расположен небольшой сферокинотеатр, само собой, спортзал с бассейном и тиром, в административном корпусе отвоевали себе пол-этажа под кружки и секции общественники. В прошлом году к нам прямо на завод приезжали Red Terror Machine, я их последний раз вживую на фронте еще видела, представляете? Выступали в четвертом, недостроенном цехе, и жгли так, будто тридцать лет где-то по дороге уронили. Я, впрочем, тоже вспомнила тогда про свой возраст только на следующее утро…