Хроники Нарнии Том 1

 То, что произошло дальше, повергло Шасту в самое сильное недоумение, которое ему пришлось пережить за всю жизнь. Он вдруг оказался в крепких, медвежьих объятиях короля Луна и почувствовал, как его целуют в обе щеки. Потом король Лун опустил его на землю и сказал:

 — Станьте-ка рядом, мальчики, чтобы все могли вас видеть. И держите головы повыше. А вы, господа, посмотрите на них повнимательнее. Кто-нибудь еще сомневается?

 Шаста никак не мог понять, почему все такими глазами глядят на него и на Корина, и почему вдруг все начали так радоваться...

Глава четырнадцатая БРИ ОБРЕТАЕТ РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ

 Теперь нам надо вернуться к Аравис и двум Лошадям.

 Отшельник, продолжавший наблюдать за ходом боя, вскоре сказал им, что Шаста не убит и, судя по всему, даже не ранен сколько-нибудь серьезно. Он видел, как мальчик встал, и как горячо и нежно встретил его король Лун. Но так как он мог только видеть и не слышал, о чем там говорили, поэтому решил, что дальше смотреть в пруд не стоит.

 На следующее утро, когда Отшельник был в доме, трое наших путешественников заговорили о том, что им делать дальше.

 — Я думаю, что мы побыли здесь достаточно, — говорила Хвин. — Конечно, Отшельник очень добр с нами, и мы ему многим обязаны. Но если я буду есть целыми днями и не заниматься упражнениями, то скоро разжирею, как избалованный пони. Нам пора отправляться дальше, в Нарнию.

 — Ах, сударыня, только не сегодня, — отвечал Бри. — Я терпеть не могу спешки. Выберем какой-нибудь другой день, более подходящий...

 — Нам надо сначала повидаться с Шастой, проститься с ним и извиниться за все, — сказала Аравис.

 — Вот именно! — с горячим воодушевлением подхватил Бри. — И я имел в виду то же самое!

 — Ох, разумеется, я помню о нем, — сказала Хвин. — Но ведь он, надо полагать, в Анварде. Естественно, мы с ним повидаемся и попрощаемся. Это же будет нам как раз по пути. Так что давайте сразу же отправимся в путь. Ведь мне до сих пор казалось, что все мы хотели попасть именно в Нарнию!

 — Ну да, — ответила Аравис.

 Только теперь она спросила себя, что же она будет делать, когда все они окажутся в Нарнии, и испытала чувство некоторого одиночества.

 — Разумеется, — согласился и Бри. — Но зачем нам нестись туда

 сломя голову и допускать всякие опрометчивые поступки... Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

 — Нет, я не понимаю, что вы хотите сказать, — ответила Хвин. — Почему вы не хотите уходить отсюда?

 — Хммм... бро-хо-хо... — пробормотал Бри. — Ну, хорошо, скажу прямо... Неужели вы и сами, сударыня, не видите... не обращаете внимания на столь важное обстоятельство... Ведь нам предстоит вернуться на родину — вступить в общество себе подобных — в самое изысканное общество. А выглядим мы сейчас... гм... ну, не вполне прилично... не так, как надо...

 Хвин разразилась громким лошадиным смехом.

 — Значит, все дело в вашем хвосте, Бри! Наконец-то я поняла! Вы не хотите возвращаться до тех пор, пока не отрастет ваш хвост! И это при том, что мы еще не знаем, какие хвосты принято носить сейчас в Нарнии! Поистине, Бри, вы так же суетны, как и та тархина в Ташбаане!

 — Это же просто глупо, Бри! — сказала Аравис.

 — Клянусь Гривой Льва, тархина! — воскликнул Бри. — Ив мыслях не было ничего подобного! Просто я отношусь с должным уважением и к себе, и к своим соотечественникам...

 — Бри, — сказала Аравис, которую совсем не занимала проблема лошадиных хвостов. — Я давно хотела спросить одну вещь. Почему ты все время клянешься Львом или Гривой Льва? Мне казалось, что ты ненавидишь львов.

 — Разумеется, — отвечал Бри. — Но когда я клянусь Львом, то имею в виду Великого Льва Аслана, избавителя Нарнии, прогнавшего Колдунью и Зиму. Все нарниане клянутся его именем.

 — Но он тоже лев?

 — Нет, разумеется, нет, — замотал головой Бри, и по его голосу чувствовалось, что он страшно поражен.

 — А во всех историях, что рассказывают о нем в Ташбаане, говорится, что он самый настоящий лев, — возразила Аравис. — А если он не лев, то почему вы его зовете Львом?

 — Ну, в твоем возрасте, тархина, это не так-то легко понять, — отвечал Бри. — Я и сам, будучи маленьким жеребенком, никак не мог понять, в чем тут дело. А так как мне пришлось покинуть родину в детстве, то я и сейчас еще не все как следует понимаю.

 Бри говорил это, повернувшись задом к зеленой стене, а его собеседники стояли лицом к нему. Он говорил с ними тоном некоторого превосходства, полузакрыв глаза, потому и не увидел, как изменились лица Аравис и Хвин. А у них были все основания широко раскрыть рты и выпучить глаза — Бри еще не замолчал, а на стену уже прыгнул огромный лев и теперь стоял наверху. Был этот лев ярко-рыжий, огромный и такой прекрасный и грозный, что они и вообразить раньше не могли, что львы бывают такими. Он тут же спрыгнул со стены во двор и начал совершенно бесшумно подкрадываться к Бри сзади. Хвин и Аравис не могли произнести и звука — как будто закоченели от внезапно налетевшего мороза.