Хроники Нарнии Том 1

 — И все-таки, — сказала Слониха (ее муж, как вы помните, ушел на совет с Асланом), — как бы там ни было, это может оказаться каким-нибудь животным. Вот этот беловатый ком, который у него с одного конца — почему бы ему не оказаться чем-то вроде лица? А вон те дырки — глазами и ртом? Разумеется, носа у него нет. Но ведь... хм, хм... вряд ли это свидетельствует против. Если сказать правду, и среди нас лишь немногие могут похвастаться тем, что можно назвать Носом в подлинном смысле этого слова.

 И она скромно, но с вполне извинительной гордостью опустила вниз хобот, расправив его на всю длину.

 — Я считаю, что это сказано очень грубо! — заявил Бульдог.

 — Но госпожа Слониха совершенно права! — сказал Тапир.

 — Послушайте! — находчиво вмешался Осел. — Мне кажется, что это существо, если и не умеет говорить, то думать умеет!

 — Как бы его поставить на ноги? — задумчиво произнесла Слониха.

 Она осторожно обхватила хоботом обмякшее тело дяди Эндрю и поставила его вертикально, но, к несчастью, вверх ногами, так, что из кармана у него на землю вывалились три монеты. Но когда Слониха опустила хобот, дядя Эндрю снова рухнул наземь.

 — Ну и ну! — враз сказало несколько голосов. — Это не животное.

 — Он даже не живой!

 — А я утверждаю, что это животное! — упорствовал Бульдог. — Потому что от него воняет!

 — Запах — это еще не все, — возразила Слониха.

 — Ну, — возмутился Бульдог, — если не верить собственному носу, то чему тогда можно вообще верить?

 — Хотя бы собственным мозгам, — сказала она мягко.

 — Я считаю, что это очень грубо сказано! — воскликнул Бульдог.

 — Ладно, ладно, — примирительно сказала Слониха. — Мы должны с ним что-то сделать. Потому что он может оказаться тем самым Нозлом, и его обязательно надо показать Аслану. Давайте решим вопрос большинством. Что вы о нем думаете? Это животное или что-то вроде дерева?

 — Дерево! Дерево! — выкрикнуло с десяток голосов.

 — Очень хорошо, — одобрила их Слониха. — Но если это дерево, то ему подобает быть посаженным в землю. Значит, мы должны вырыть для него яму.

 С этой частью работы очень быстро управились два Крота. Затем возник небольшой диспут: какой частью надо опускать в яму дядю Эндрю. Лишь очень небольшой перевес голосов избавил его от участи быть опущенным в яму головой вниз. Некоторые Звери доказывали, что его ноги — это его ветки, следовательно, та серая пушистая штука, которая с другого конца (имелась в виду его голова) — это и есть корень. Но другие подчеркивали то обстоятельство, что в раздвоенной части он больше вымазан в грязи, и вообще эти отростки больше смотрят наружу, как и полагается корням. Так что в конце концов его посадили в яму головой вверх. Когда землю вокруг него хорошенько утоптали, она доходила ему до середины бедер.

 — На вид он просто жутко вялый! — сказал Осел.

 — О! — воскликнула Слониха. — Чуть не забыла! Разумеется, его надо хорошенько полить. Полагаю, что могу сказать, — нисколько не желая обидеть кого-либо из присутствующих, — что для такого дела именно мой нос...

 — Я утверждаю, что это сказано слишком грубо! — перебил ее Бульдог.

 Но Слониха, не обращая на него внимания, спокойно направилась к реке, набрала полный хобот воды и вернулась назад, чтобы полить дядю Эндрю. Рассудительное животное продолжало ходить к реке и обратно до тех пор, пока не вылило на него много галлонов воды. С сюртука дяди Эндрю текло так, будто он выкупался в реке в полном облачении. Это купание в конце концов оживило его. Но что его ожидало, когда он очнулся!

 Впрочем, нам пора оставить его, дав время поразмыслить над своими подлыми поступками (если у него еще осталось для этого достаточно разума), и перейти к более важным событиям.

 Ягодка с Дигори на спине бодро рысила вперед. И вот уже гомон зверей стих где-то позади, а маленькая группа, состоявшая из Аслана и избранных им советчиков, была уже совсем рядом. Дигори понимал, что поступит очень грубо, если вломится непрошенным в столь торжественное собрание; но ему не пришлось делать этого. По слову Аслана, Слон, обе Вороны и все прочие расступились перед ними. И Дигори, соскочив с Лошади, оказался рядом с Асланом. И Аслан оказался намного больше и прекраснее, чем казался издали, и такой ярко-золотой, что на него почти невозможно было глядеть. Дигори потупился, не смея встретить взгляд огромных глаз Льва.

 — Пожалуйста... мистер Лев... Аслан... сэр... — заговорил он, с трудом ворочая языком. — Не могли бы вы... смею ли я... пожалуйста... не будете ли вы так добры... дать мне такой волшебный плод из этой страны, чтобы моя мама выздоровела?

 Он отчаянно надеялся, что Лев скажет ему: “Да”, и до жути боялся услышать: “Нет”. Но он был совершенно поражен, когда тот не сделал ни того, ни другого.

 — Это тот самый мальчик, — промолвил Лев, глядя не на Дигори, а на своих советников. — Тот самый мальчик, который сделал это.

 "О боже мой! — подумал Дигори. — Что же такое я мог натворить?".

 — Сын Адама, — обратился к нему Лев. — Здесь, в юной стране Нарнии, на свободе бродит злая Колдунья. Расскажи этим добрым Зверям, как она попала сюда.