Хроники Нарнии Том 1

 — Но все это, дитя мое, могло случиться, если бы ты украл яблоко. Но ты этого не сделал, поэтому ничего подобного не будет.

 А я дам тебе другое — и оно принесет тебе счастье. Там, в твоем мире, оно не сможет подарить бесконечную жизнь, но дать здоровье в его власти. Иди же к этому Дереву и сорви для нее яблоко.

 С минуту Дигори стоял, с трудом осмысливая сказанное. Это было все равно, как если бы весь мир перевернулся вверх дном и вдобавок вывернулся наизнанку. А потом, точно во сне, он пошел к Дереву, а король, королева и все звери подбадривали его приветственными криками. Он сорвал одно яблоко и положил в карман, а потом повернулся и пошел назад, к Аслану.

 — Пожалуйста, — сказал он, — могу я вернуться домой сейчас же?

 Он забыл даже сказать: “Спасибо”, хотя, конечно, был очень благодарен. Но Аслан понял его и без слов.

Глава пятнадцатая КОНЕЦ ЭТОЙ ИСТОРИИ И НАЧАЛО ДРУГИХ

 Когда я с вами, кольца вам не нужны, — услышали они голос Аслана.

 Дети заморгали и огляделись. Они снова были в Лесу Между Мирами. Дядя Эндрю лежал на траве и все еще спал, а рядом с ними стоял Аслан.

 — Идемте, — сказал он. — Вам пора возвращаться. Но для вас у меня есть одно предостережение и один приказ... Взгляните сюда, дети.

 Они посмотрели туда, куда он показывал, и увидели маленькую впадинку среди густой травы, дно которой также заросло травою.

 — Когда вы были здесь в последний раз, — сказал Аслан, — эта ложбинка была озерком, и, прыгнув в него, вы попали в мир, где умирающее солнце освещало развалины Чарна. Теперь этого озерка больше нет. Тот мир погиб, словно его никогда не бывало. Пусть же его судьба послужит предостережением для рода Адама и Евы.

 — Хорошо, Аслан, — сказали дети.

 Но Полли не удержалась и спросила:

 — Не может быть, чтоб и у нас все было так же плохо, как в том мире! Не такие уж мы скверные, не правда ли, Аслан?

 — Пока нет, Дочь Евы, — отвечал Лев. — Пока. Но понемногу вы становитесь такими же, как они. И нельзя быть уверенным, что не найдется среди вас тот, особенно бесчестный, кто не откроет какую-нибудь тайну, наподобие тайны Погибельного Слова, и не остановится перед тем, чтобы ради власти над миром погубить все живое. И скоро, очень скоро, еще до того, как вы успеете состариться, великие народы вашего мира попадут под власть тиранов, которых счастье и справедливость будут беспокоить не больше, чем императрицу Ядис. Так пусть же в вашем мире знают, чем это может кончиться — и будут бдительны. Таково мое предостережение. А приказ мой таков: как только сможете, заберите у вашего дяди его волшебные кольца и закопайте так, чтобы никто не мог их отыскать и снова воспользоваться ими.

 Когда Лев говорил, дети смотрели ему в глаза. И вдруг — они так никогда и не поняли, как все произошло — эти глаза потонули в целом море струящегося золота. Оно подхватило их, и они поплыли по волнам, которые захлестывали их с головой. На них накатывало чувство такого счастья, а вместе — ощущение силы и покоя, что они поняли — никогда они еще не были по-настоящему ни счастливы, ни мудры, ни добры, и что даже не знали, что такое настоящая жизнь и настоящее знание — и лишь в эти мгновения они вполне постигли истину. И память о тех чудесных мгновениях прошла с ними через всю жизнь... Когда случалось переживать горе, страх или гнев, память о золотой божественности и осознание того, что она совсем рядом — стоит только завернуть за угол или открыть вон ту дверь, — вселяли в них веру: все пройдет и рано или поздно хорошо кончится...

 Через минуту все трое, включая и проснувшегося дядю Эндрю, вывалились в шум, жару и горячие запахи Лондона.

 Они стояли на мостовой перед домом Кеттерли, напротив парадной двери. С тех пор, как они покинули этот мир, здесь ничего не изменилось — если не считать исчезновения Колдуньи, кэбмена и лошади. Так же возвышался посреди толпы фонарный столб, лишившийся одной из своих перекладин, так же валялись обломки кэба и так же испуганно шумело собрание. Какие-то люди, став на колени, склонялись над ранеными полисменами, а в толпе переговаривались:

 — Кажется, он приходит в себя...

 — Как чувствуешь себя, старина?

 — Потерпите немного, мы вызвали доктора, он вот-вот будет здесь.

 — Вот это да! — воскликнул Дигори. — Похоже, все наши нарнианские приключения здесь не заняли ни секунды времени!

 Почти все люди в толпе смешно крутили головами, глядя во все стороны, и старались понять, куда же подевались Ядис и лошадь. Так как до этого никто не обращал внимания на детей, то никто и не заметил, как они исчезли, а потом вернулись. Что же касается дяди Эндрю, чья одежда пребывала в неописуемом состоянии, а лицо было заляпано медом, то его попросту никто не узнал. К счастью, парадная дверь дома оказалась открытой, и на пороге стояла горничная, глазевшая на потеху (воистину ей выдался небывало захватывающий день). Поэтому дети подхватили под руки ошарашенного дядю Эндрю и без особого труда втащили его по ступенькам на порог и втолкнули в дом прежде, чем кому-либо пришло в голову спросить — а кто он такой?