Хроники Навь-Города

Наутро вопреки поговорке умные мысли в голову не пришли. Быть может, потому, что утро в полёте понятие условное, оттого и мудрость его условная тож. Но пришла бодрость, а она тоже кое-чего стоит.

И сабелька слушалась куда как хорошо, несмотря на то что доблестный рыцарь был сейчас в весе если не мухи, то курицы точно.

В кают-компании за завтраком был лишь паладин Ортенборг. Остальные несли вахту. Следили за Чёрной Стаей, за Небесами или вовсе друг за другом — как знать?

— Я собираюсь выйти наружу, — за десертом заметил паладин. — Не желаете ли составить компанию?

— С удовольствием, — согласился Фомин. Отчего ж и не выйти? Заодно и узнаем, как навьгородцы в космос ходят.

Вакуумкостюмы навьгородцев оказались совершенно рыцарскими. Шкура дракона, лучший материал всех времён и народов. Плотная, но способная растягиваться, лёгкая и невероятно прочная. Пожалуй, выдержит даже метеорит калибра семь шестьдесят две.

Сойер помогал облачаться, то рукавицу подаст, то сапожок, и всё кстати. Шлем сел на голову удивительно ловко, словно специально на Фомина сделан. Сойер проверил, хорошо ли соединение. Будем надеяться, что нет ни дырочек, ни прорех.

Паладин Ортенборг вслед за Сойером проверил герметичность вакуумкостюма. Фомин прямо-таки почувствовал кожей изучающий взгляд паладина. Своею собственной, не драконьей. Конечно, умеющему заглядывать в четвёртое измерение обнаружить неладное в трёхмерном костюме просто. Всё равно что человеку обыкновенному, человеку трёхмерного мышления, определить, замкнут нарисованный круг или разорван. Достаточно посмотреть.

— Поначалу будет душно, но потом воздух очистится, — предупредил паладин.

Насколько душно? Лучше не спрашивать. И от чего ему очищаться?

Добро пожаловать в мир магических технологий. На самом деле, вероятно, ещё один грибок, как и хухрики. Пожирает углекислоту, освобождает кислород.

Шлем окончательно стал на место. Сойер прикрепил к поясу вакуумкостюма Фомина цепь, с поклоном удалился из небольшого помещения и дверь закрыл.

А нам-то куда?

Перевязи с саблями Фомин надел и сам.

В голове возникла музыка. Ага, понятно.

Перед паладином пространство раскрылось. Тому, кто способен ходить сквозь стены, ни к чему шлюзы и двери.

Паладин приглашающе вытянул руку. В другое время можно было бы и затеять игру в «только-после-вас», но сейчас Фомин без колебаний шагнул вперёд.

Пространство охватило его. Чёрная сфера, внутри которой каравелла, Земля, Луна (Солнце пряталось за каравеллой), а снаружи — таинственный неведомый свет, пробивавшийся сквозь прорехи времени. То, что мы зовём звёздами.

Он потихоньку отдалялся от каравеллы. Отставал. Вот сейчас лопнет цепь, он и останется за кормой. Летит-то каравелла с мизерным, но ускорением.

Цепь натянулась, и он почувствовал рывок, впрочем, совсем небольшой — ускорение и в самом деле крохотное.

От каравеллы отделился паладин. Двигался он плавно, без кувырков. Умеет.

Фомин попробовал расположиться в пространстве поудобнее. Ноги вместе, одна рука на рукояти сабли, другая свободна. Просто скульптуру лепи — «Покорение Пространства». Какое уж тут покорение, лишь бы выплыть.

На удивление, получилось лучше, чем ждал. В голове опять возникла музычка, и тело словно обрело опору.

Ещё бы. Опору в измерении Зет.

Паладин Ортенборг же двигался, как можно только мечтать. Так во сне летают — вольно, легко. И опять неудивительно — во сне сознание пытается развить засыхающие на корню возможности.

Отчего люди не летают?

Отчего ж не летают, ещё как летают! Просто на поверхности Земли сил для полёта не хватает, а вот в невесомости… Ещё легендарные космонавты Межпотопья во время многомесячных инерционных полётов замечали, что порой достаточно и мысли, чтобы начать движение из одного отсека в другой. Замечали, но помалкивали — врачебная комиссия «самолёта» в полёт не выпустит. Ещё и на пенсию отправит, мол, ни к чему тебе ракеты, если ты летаешь сам.

Паладин тем временем совершал облёт каравеллы. Осматривал поверхность. То ли рыб-прилипал искал, то ли следы метеоритов. Иногда одно является и другим: четверть метеоритов есть представители небесной флоры и фауны.

Паладин скрылся за каравеллой. Попробовать поплыть за ним?

Он попробовал. Но тяги не хватило. Мозги слабоваты, увы. Проплыл всего-то с полдесятка локтей и устал. А жалко. Ежедневные тренировки, вот что порождает гигантов мысли. И наличие зет-хромосомы в генотипе.

Он ещё немножко побарахтался в пространстве, но ощущение измерения Зет покидало его стремительно. Не родятся у свиньи львятки, а всё поросятки, вздохнул Фомин, отдаваясь на волю трёхмерной ньютоновской механике.

Забрало шлема поймало огонёк, золотой, но неяркий. Он развернулся — и как лихо это у него вышло!