Хроники Навь-Города

— Вот как? — Старшина внимательно осмотрел её. — Но тогда вам нужен не Командор, а доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин. Именно ему переданы все полномочия по этому делу.

— Доблестному рыцарю Кор-Фо-Мину? Что ж, этого следовало ожидать.

— Гостья Крепости знакома с доблестным рыцарем?

— Гостья Крепости знакома с историей Замка Т'Вер, — ответила Панночка. — Ведите меня к нему.

Почётный караул из старшины и кадета ей не мешал. Кор-Фо-Мин. Ничего страшного, огненный волк бегает по солнечной стороне Меркурия.

У здания, довольно неказистого, они остановились.

— Как мне доложить о гостье крепости?

— Я сама о себе доложу.

— Но…

Она не стала слушать возражений, а просто прошла сквозь закрытую дверь.

3

Старушка была одета, как обыкновенные старушки всех времён и народов. Во что-то очень скромное и практичное… Глазу остановиться просто не на чём — чёрное, везде чёрное. Так одеваются Воины Ночи, полумифические бойцы далёких островных княжеств, о которых длинными зимними вечерами по особой просьбе рассказывают бродяги-сказители, непременно вполголоса и с оглядкою, давая понять, что тайны, которые они ведают, стоят не только кружки браги. Жизнью за них плачено, и как знать, не кроется ли лазутчик, с ног до головы одетый в угольное, с перемазанным сажею лицом и чернёными зубами, неподалёку за кадкой или забором, чтобы после выследить каждого, посягнувшего на их тайну, выследить и убить летучею звездой, особым оружием Воинов Ночи. А ещё у них руки железные по локоть, а во рту два языка: один, чтобы говорить, а другой — жалить мучительным смертельным ядом.

Фомин хранил с дюжину свитков, рассказывающих подобные истории. Где правда, где вымысел, он не знал, но сейчас, глядя на путницу, готов был поверить во многое. Сухонькая, она, казалось, нисколько не устала и готова пройти ещё вдвое, втрое, лишь бы увидеть доблестного рыцаря Кор-Фо-Мина.

— Чем обязан, сударыня? — Фомин был доволен, что встретил путницу стоя. И куртуазно, и безопасно. Сидящий человек уязвимей. — Вы пришли издалека? Присаживайтесь, пожалуйста.

— Спасибо, мил человек, сяду. Разговор хоть и короткий, а серьёзный.

Она села основательно, не так, как случайные просительницы, на самый краешек, готовые вспорхнуть при самом отдалённом раскате грома. Раскрыла котомку и выпустила кота, чёрного, жилистого.

— Не обеспокоит котик-то?

— Нет, нисколько.

— Некоторые духу кошачьего не переносят. Как учуют, сразу чих на них нападает, слёзы текут.

— У меня не текут.

— Вижу. У кого текут, те, стало быть, оборотни. Они и сами могут того не ведать, да и страшного в том ничего нет, сам по себе оборотень не плох и не хорош, а всё ж знать не мешает.

Похоже, старушка шустрая, мастерица словесами опутывать. Фомин опять пожалел о времени. Но ведь старик-то не привиделся! Вернее, привиделся, но в том-то и суть! Значит, не пустая болтливая старушка перед ним, раз умеет чары подпускать.

— Ты, мил человек, за язык на меня не серчай. Это с годами приходит, желание поучать всех и каждого. Всё мнится, будто твой глупый и смешной опыт кому-то нужен, для чего-то важен.

— Может, так оно и есть, — вежливо ответил Фомин.

— Может, — легко согласилась старушка, — да только перед рыцарями жёлуди не мечут. Если бы я сказала, что простагландины LGQ, ответственные за аллергическую реакцию на кошачью шерсть, вырабатываются геном, сопряжённым с геном оборотничества, у восьмидесяти семи процентов популяции Белоземья, тогда бы я была вправе ожидать большего внимания доблестного рыцаря, а так… Старческие бредни, всех слушать — не переслушать.

Кот подошёл к рыцарю и потёрся о ноги. Фомин машинально нагнулся, погладил зверюшку. Ты-то хоть обыкновенный или тоже чем-нибудь ошеломишь?

Кот мяукнул и вернулся к старухе на колени. Морда круглая, простодушная, но в глазах Фомину почудилось, что кот подмигнул: мол, не теряйся, рыцарь, эка невидаль — говорящая старуха.

— Признаюсь, сударыня, я в недоумении…

— Умные слова тебя смутили, что ль? Ну, это дело объяснимое. В обществе Гермеса Трисмегиста любят щеголять терминологией Межпотопья. Я, правда, у них сама не была, но слышать — слышала. Но в сторону герметиков, доблестный рыцарь, не о них я пришла говорить.

— А о ком?

— В Крепости погиб мальчик. А второй стал желтком.

— Второй болен.

— Он не болен, рыцарь. Теперь он — питательная среда, говоря языком герметиков.

— Питательная среда? Для кого?

— Я не знаю.

— Но откуда вы вообще знаете о случившемся? Кто вы такая?

— Старые колдовские способы — хрустальный шар, шёпот звёзд, ведьмин котёл. А я, разумеется, колдунья. Зови меня Панночкою, тут и титул, и имя, и даже профессиональный ранг. И хочу дать ещё один совет: не задавайте магам по два вопроса вместе. Даже и один вопрос не задавайте. То, что можно рассказать, дружественный маг расскажет сам. И порой более того, вот как я, болтаю и болтаю.

— Следовательно, вы, Панночка, расположены к нам дружественно?

— Да. Хотя и в противном случае я бы уверяла вас в том же. Потому будьте настороже и спиною ко мне не поворачивайтесь, разве что у вас глаза на затылке.